приборами определяют, как штамп движется: если легко - значит грунт
слабый, ненадежный. Вдобавок определяется, какую можно ожидать осадку
сооружения.
   Провели опыты в нескольких местах площадки. И снова удивились. В одном
месте песок оказался рыхлым, податливым, в другом, рядом, - прочным.
   Получили результаты спорово-пыльцевого анализа.
   И сразу же все стало ясно. На площадке пески в одном месте содержат
споры и пыльцу древнего межледникового времени. А рядом залегают молодые
пески. Они отложились после ледника.
   Теоретически не все объяснилось. Куда подевалпсь ледниковые отложения?
Возможно, их тут почему-то накопилось немного. Или они были начисто смыты
потоками речных и талых ледниковых вод?
   А практически удалось разобраться, почему в одном месте можно строить
тяжелые сооружения, а в другом - легкие. Ведь в песках могут встретиться
слон торфяников, илов. В древних песках эти слои плотные, в молодых -
слабые, мягкие. Такую возможность надо учитывать.
   Но это опять - сложности нашей работы. А в чем нам великие ледники
помогают? Сразу вроде бы и ответить трудно.
   Скажем, валуны. Валяются на полях. Каждый год приходится освобождать от
них пашни. Лишняя канитель!
   И все-таки польза от валунов есть. Прочные это камни. Много скопилось -
вот и месторождение строительного материала.
   В Киеве Золотые ворота, воздвигнутые при легендарном князе Владимире
Красное Солнышко, сложены из валунов. На севере России и в Белоруссии есть
старые здания, крепости, построенные с применением валунов. В наше время
камни обычно размельчают в камнедробилках, а обломки добавляют в бетон.
   Еще больше пользы от отторженцов.
   Один случай особенно показателен. на западе Белоруссии местные жители
издавна добывали писчий мел. Не для того, чтобы им писать. Для
строительных целей.
   В некоторых ямах, откуда брали мел, встречались обломки костей, рогов
оленей и лосей. Этими обломками люди в древности раскапывали мел. Из мела
извлекали желваки кремня. В те времена кремень был ценным полезным
ископаемым. Его легко оббивать. На сколах кремень получается острым, как
бритва. Из него делали каменные ножи, скребки, топоры, наконечники копий и
другие орудия труда.
   В наши годы в этих местах вновь стали добывать полезное ископаемое. И
на этот раз снова писчий мел. Он нужен для цементного производства и
других целей.
   Теперь работа ведется современными методами. Когтистые ковши
экскаваторов выцарапывают огромные горсти мела, бросают их в кузова
самосвалов. В результате возникают крупные глубокие котлованы, карьеры.
   Когда осматриваешь стенки этих карьеров, можно увидеть странную
картину. На ослепительно белой стене проглядывают более темные серые
узоры: окружности, эллипсы, изогнутые вертикальные полосы.
   Это остатки очень древних горных выработок, засыпанных мелкими обломками
мела. Куда направлены выработки, тоже видно неплохо: вдоль скоплений
кремневых желваков.

   Сначала эти "узоры" заинтересовали работников, добывающих мел. И не
удивительно: в стенках карьеров попадались крупные рога оленей, костей. А
в одном месте оказался даже скелет человека.
   Слух об этих находках дошел до археологов. Они приехали на карьеры и
стали изучать древние горные выработки. Исследования велись долго и
внимательно. Выяснилось немало интересного.
   Начали добывать здесь полезное ископаемое более четырех тысячелетий
назад. Работы вели толково, как настоящие горняки. В ямах-шахтах трудилось
несколько человек. Одни долбили мел, другие доставали кремень, третьи
вытаскивали на поверхность добытые камни и пустую породу. Невдалеке велась
начальная обработка кремня.
   Древние люди не ленились засыпать отработанные шахты пустой породой.
Трудно сказать, почему они так делали. Возможно, чтобы ненароком не упасть
в какуюнибудь яму. Во всяком случае они поступали точно так, как положено
в наше время по правилам техники безопасности и в целях охраны природы.
   Когда ведутся крупные горные работы с помощью современной техники,
опустошаются большие территории.
   Чтобы этого не происходило (а добыча полезных ископаемых продолжалась),
приходится заботиться о восстановлении ландшафтов. Некоторые котловины
засыпаются пустой породой. До начала разработок почвенный слой с
поверхности осторожно снимается и сохраняется. А на месте карьера или
возле него, где все живое уничтожено машинами, после окончания работ почва
насыпается вновь. Затем проводятся лесопосадки. Через несколько лет
участок выглядит почти так, как прежде.
   Иной раз отработанный участок приобретает своеобразную красоту. В
глубоких карьерах возникают бассейны с зеленоватой водой (сказывается
присутствие водорослей). Крутые обнаженные борта карьеров и склоны холмов,
покрытые лесом, придают местности облик живописных гор с межгорными
озерами...
   Но мы отвлеклись.
   Подумаем о том, как очутился писчий мел блпз земной поверхности. Он
перемещен сюда великим ледником.
   Залегает здесь коренной слой писчего мела на глубине два - три, а то и
больше десятков метров под толщей песков и глин. Когда надвинулся ледник,
толща эта была меньше. Течением ледовой реки были смяты, вздыблены,
частично оторваны и передвинуты слои глауконитовых несков и писчего мела.
   Прекрасный подарок преподнес великий ледник древним людям. Иначе как бы
удалось добраться до драгоценных залежей кремня? И теперь мы продолжаем
пользоваться результатами работы ледника. Как будто бы завершаем ее. Он
поднял полезные ископаемые к поверхности. Мы их извлекаем и отправляем на
переработку, а затем - в дело.
   Кстати, писчий мел из этих карьеров пошел на изготовление цемента,
который использовался для строительства знаменитой Останкинской телебашни
в Москве.
   Отторжопцы только на первый взгляд залегают как попало, хаотично. В
действительности они образуют определенные фигуры. Зная особенности
залегания отторженцев, можно лучше использовать их для практических целей.
   Так бывает со всеми месторождениями полезных ископаемых. Теоретические
знания помогают практическим мероприятиям. А практика дает знания для
дальнейшего уточнения теорий.
   Когда началась активная добыча мела из отторженцев на западе