располагаются в земле и каковы их свойства. Непрочные слои могут сильно
уплотняться под тяжестью сооружений. От этого бывают неприятности: стены
трескаются, а то и разрушаются, происходят аварии.
   Нам надо было обследовать большой холм, на котором наметили строить
третий Солигорскпй рудник: шахты, фабрику. Работа несложная. У нас имелись
машины с буровыми станками. Мотор вращает стальные стержни, на которых
укреплены буровые инструменты: труба с зубьями (коронка) или подобие
штопора (змеевик). Инструменты крупные, прочные, тяжелые. Они врезаются в
землю. С их помощью можно доставать образцы грунтов с разпых глубин.
   Стали мы бурить на холме.
   Одна скважина, вторая... пятая... десятая... Все, как предполагалось:
сверху пески с валунчиками. Они остались от растаявшего льда. Ниже - на
десять, а то и двадцать метров - основная морена: грубая супесь с
валунами. След подошвы ледника. Еще ниже - песок, судя по промытым
окатанным зернам, речной.
   Все прекрасно. Здесь будут устойчиво стоять здания шахт и комбината,
   И вдруг - новость. В одной скважине встречен... писчий мел! Тот самый
мел, которым пишут на школьной доске. И на малой глубине встречен - три
метра!
   Представьте себе, идете вы по лесу, ягоды собираете, и вдруг навстречу
- динозавр, звероящер, живое ископаемое. Если он не хищный, то, возможно,
вы не испугаетесь.
   Но уж удивитесь непременно.
   Так и тут. Такое же чудо. Потому что писчий мел накапливался только в
один период. Его так и назвали - меловой. Был он около ста миллионов лет
назад. А донная морена - совсем недавнее создание, ей "всего лишь" около
ста тысячелетии. Она в тысячу раз моложе мела! Как они могли оказаться
рядом в одном слое?
   Разбираться в этом надо было мне, геологу. Такая наша обязанность.
Рабочие бурят скважину под руководством мастера. Техник или коллектор
отбирает образцы, записывает в журнал их внешний вид, влажность, глубину
залегания. Часть образцов направляется в лабораторию.
   Там их изучают с помощью разных приборов, определяют их плотность,
прочность и другие свойства.
   А геолог должен указать расположение скважин, глубину, места отбора
образцов. Геолог должен назначить виды анализов. И в конце концов именно
геолог обязан осмыслить все добытые сведения и дать рекомендации
строителям: как лучше расположить сооружения, какие выбрать фундаменты.
   Писчий мел оказался на этой площадке первым сюрпризом. За ним
последовали другие. Рядом в скважине на той же примерно глубине
встретились зеленые глауконитовые пески. Они образуются на мелководьях
теплых морей. Последнее такое море покинуло Полесье несколько миллионов
лет назад.
   И уж совсем неприятную новость преподнесла скважина, где на
девятиметровой глубине встретился торф.
   Эта горная порода может сжиматься в два-три раза. Если под зданием
будет находиться в одном месте прочная морена, а в другом податливый
торфяник, то сооружение будет наклоняться.
   В итальянском городе Пизе стоит наклонная башня - на удивление
туристам. Она показывает, что может получиться, если не учитывать
особенности грунтов, лежащих под сооружением. Понятно, мы не можем
допустить, чтобы в Солигорске торчали падающие башни наподобие пизанской.
   Тут еще один сюрприз. Как будто специально получилось. Пробурили три
скважины под фундамент будущей высокой трубы. В одной скважине оказался
писчий мел, в другой - глауконитовый песок, в третьей - донная морена. А
скважины-то находятся рядом, через двадцать метров по треугольнику.
   Такая возникла головоломка. Правда, мне не пришлось ее долго
разгадывать. Я догадался, каков ответ, и вот почему.
   Однажды нам дали срочное задание: найти месторождение глины. Она была
нужна строителям. Где ее искать?
   Глины обычно накапливаются в понижениях. Мне казалось, надо пробурить
скважины в некоторых низинах.
   Главный геолог, мой начальник, решил иначе. Он здесь работал не первый
год, хорошо знал район.
   - Будем на холме бурить, - сказал он.
   - Ерунда, - заупрямился я. - Глина понижения любит.
   - А у нас тут глина ненормальная!
   Я ему не поверил. Но вынужден был подчиниться. Он предложил пробурить
скважины на холме у деревни со смешным названием Прусики. С буровиками я
приехал на холм. Увидел большую яму - карьер. Отсюда, видимо, некогда
брали песок или глину.
   Спустился я в карьер, взглянул на его стену и замер от удивления. Стена
была белая, как мел, а снизу зеленая. Писчий мел и глауконитовый песок -
это я сразу понял.
   Слой писчего мела лежит и этих краях на глубине сто метров. Слой
глауконитового песка - чуть выше. Как же они попали с такой глубины прямо
на макушку холма?
   Сделать это могла только одна геологическая сила: великий ледник.
   Такие сдвинутые ледником большие глыбы, целые холмы, называют
отторженцами.
   У Пpycиков был отторженец. Значит, на площадке третьего рудника - тоже
отторженец. Только не такой крупный.
   С отторженцами я встретился впервые в жизни. Надо было спросить совета
у знающих специалистов. Но в нашей экспедиции никто геологическими
теориями: не увлекался и не знал об отторженцах. Пришлось поискать, что
написано о них в книгах.
   О наших солигорских отторженцах ничего и книгах не сообщалось. Однако
удалось узнать, как могут образоваться отторженцы. Нижние слои ледника
содержат особенно много обломков, песка, глины. Они медленно движутся,
сдирая с поверхности земли верхние слои. А иногда срезают небольшие холмы.
Даже если холм высотой в двадцать метров - это не очень много для слоя
льда, в сто раз более толстого.
   В общем, отторженец - это часть донной морены. Только часть необычная.
Она целиком состоит из глыб древних пород. Если так, то и прочность,
плотность отторженца не должна быть меньше, чем у донной морепы. Надежное
основание для сооружений!
   Если рассечь край ледника, он может выглядеть примерно так.
   У его дна формируется слой морены, а на толщи нижележащих пород
срезаются или выжимаются отторженцы.
   Конечно, одних предположений, догадок еще недостаточно для того, чтобы