зато продолжаться будет лишь короткое время. Передачу звуковых колебаний
от одного тела к другому  можно  показать  посредством  двух  одинаковых
камертонов, поставленных на резонаторные ящики. Приведя в колебание один
камертон, можно заметить, что и другой камертон зазвучит сам  собою.  То
же получается и с двумя одинаково настроенными струнами. Проведя смычком
по одной струне, мы вызовем колебанья и другой. Можно легко подобрать  к
данному камертону соответствующий ему резонатор следующим образом.  Если
взять высокий  цилиндрический  стакан  и,  держа  над  ним  колеблющийся
камертон, приливать в стакан постепенно воду, то при  достигнутой  таким
образом надлежащей длины воздушного столба над  водою  звук  значительно
усилится. Это значит, что при этом и воздушный столб в стакане пришел  в
колебание. Легко убедиться затем, что этот столб,  поглощающий  звуковую
энергию камертона, и сам в состоянии издавать той же самой  высоты  тон.
Для этого стоит только подуть над отверстием стакана, чтобы вызвать этот
тон.  Гельмгольц,  в  своих  акустических   исследованиях,   пользовался
шаровыми резонаторами с двумя отверстиями;  одно  из  них  приходится  у
короткой цилиндрической трубочки,  направляемой  к  источнику  звука,  а
другое примыкает к небольшой конической трубке, вставляемой в ухо. Такие
резонаторы выделяют из сложного какого-либо звука  только  один  простой
тон, им соответствующий.  Можно  ими  пользоваться,  следовательно,  для
анализа звука. При помощи них можно уловить и очень слабые звуки,  напр.
обертоны, которые непосредственно не могли бы быть услышаны, так как они
заглушаются  другими  более  сильными   звуками.   Кроме   рассмотренных
резонаторов, которые отвечают только на  один  соответствующий  им  тон,
существуют и такие резонаторы, как напр. пластинки и перепонки,  которые
могут откликаться на звуки всякой высоты. Всякий камертон, каково бы  ни
было его число колебаний, звучит сильнее, если поставить его, напр.,  на
стол.  Основные  звуки  такого  рода  резонаторов  очень  низки.  Р.   и
резонаторы и в музыке играют огромную роль. Сама по себе  струна  звучит
едва слышно; только в соединении с соответствующим  резонатором,  как  в
скрипке или рояле, напр.,  или  т.  п.,  струны  приобретают  надлежащую
звучность. Литературу см. в  "Акустике"  Н.  П.  Слугинова  и  в  "Курсе
физики" О. Д. Хвольсона (второй том).
   И. Гезехус.
   Резонер - театральный термин: в старой комедии лицо, представляющее -
в противоположность увлечениям  одних,  испорченности  других  -  разум.
здравый смысл, умеренность, нравственность.  Таковы  например  Клеонт  в
"Тартюфе", Стародум в "Недоросле". Современная драма избегает бесцветной
фигуры Р., не принимающего участия в  развитии  интриги  и  замедляющего
действие своими вставными тирадами. Р. считают выразителем  воззрений  и
настроения автора, но это не обязательно; можно думать,  что,  напр.,  в
"Мизантропе"от имени  Мольера  чаще  говорит  сам  резкий  Альцест,  чем
умеренный Филинт.
   Резюме (resumek  по  англ.  charge)  председателя  суда  (руководящее
напутствие,  заключительное  слово)  -  произносимая   перед   удалением
присяжных в совещательную комнату речь, в которой  председатель  вкратце
излагает присяжным выясненные судебным следствием  доказательства  за  и
против виновности подсудимого, объясняет  законы,  имеющие  отношение  к
разбираемому делу, и указывает выработанные судебной  практикой  правила
оценки доказательств. Центр тяжести заключительной речи  председателя  в
Англии лежит в разъяснении  присяжным  теории  доказательств  (rules  of
evidence). Председатель может потребовать от  присяжных  оправдательного
вердикта, если он найдет, что  представленные  доказательства  не  имеют
законной достоверности, или если на суде выяснилось отсутствие в  деянии
подсудимого признаков преступления или  неподсудность  его  вообще  суду
присяжных или данному суду;  в  подобных  случаях  присяжные  безусловно
подчиняются  мнению  председателя,  который  в  противном  случае  может
передать дело на рассмотрение другого состава присяжных или внести его в
апелляционный суд. Совершенно иной характер получила заключительная речь
председателя  во  Франции.  При  введении  суда  присяжных  во   Франции
компетенцию присяжных предполагалось ограничить разрешением одних только
вопросов факта, вследствие чего для них  являлись  излишними  объяснения
председателя  по  поводу  относящихся  к  деду  законов.  При  суровости
тогдашних  французских  уголовных  законов   объяснение   их   присяжным
признавалось даже вредным: опасались, что присяжные,  узнав  о  грозящем
подсудимому наказании, будут, с  целью  смягчить  его  участь,  выносить
вердикты, не соответствующие данным судебного следствия. Затем, в  видах
ограждения  присяжных  от  влияния  председателя   и   сторон,   явилась
необходимость воспретить председателю высказывать свое личное  мнение  о
вине или невиновности подсудимого, а также перенести центр тяжести Р. на
фактическую  сторону  дела,  вменив  ему  в  обязанность  беспристрастно
изложить ее, чтобы сгладить  в  присяжных  впечатление  односторонних  и
нередко искажающих истину судебных речей. В таком виде  Р.  председателя
существовало до 1881 г., когда ст.  336  франц.  уст.  угол.  суд.  была
отменена,  в  виду  доказанной  практикой  невозможности  выполнить   ее
требования:  при  выборе  существенных  обстоятельств  дела   и   оценке
доказательств председателю поневоле приходилось высказывать свое  личное
мнение о виновности подсудимого или же ограничиваться повторением  того,
что присяжные уже слышали на суде, с прибавлением общих фраз. В  Австрии
и  Германии  Р.  председателя  существует,  но   замечается   стремление
расширить юридическую часть его,  а  для  фактической  установить  более
тесные пределы. Австрийский устав 1873 г. обязывает председателя,  кроме
изложения  существенных  данных,   обнаруженных   судебным   следствием,
объяснить присяжным законные признаки  преступления  и  встречающиеся  в
вопросах законные термины, а равно порядок совещания  присяжных,  причем
воспрещает председателю высказывать  свое  личное  мнение  о  виновности
подсудимого. Германский устав 1877 г. идет в этом отношении еще  дальше:
он предписывает  председателю  ограничиваться  в  Р.  лишь  разъяснением
юридической стороны  дела,  не  вдаваясь  в  изложение  фактических  его
обстоятельств и  оценку  доказательств.  Постановления  русского  устава
уголовного  судопроизводства  о  Р.  председателя  являются  результатом
стремления  согласить  начала  процессов  английского  и   французского.
Составители судебных уставов, считая  объяснения  председателя  особенно
полезными  ввиду  недостаточной  подготовки  наших  присяжных,   вменили
председателю  в  обязанность  объяснять   присяжным:   1)   существенные
обстоятельства  дела,  2)  законы,  относящиеся  к  определению  свойств
рассматриваемого преступления, 3) общие юридические основания к суждению
о силе доказательств, приведенных в пользу и против  подсудимого,  и  4)
права и обязанности присяжных при постановлении вердикта  и  порядок  их
совещаний.  Председатель  не  должен  приводить  в   своих   объяснениях