соберут из царства Его все соблазны и делающих беззаконие  (Матф.  XIII,
41) и отделят  злых  из  среды  праведных  (ib.  XIII,  49).  По  учению
апостольскому всем нам должно явиться пред судилище Христово" (2 Кор. V,
10), "все мы предстанем на суд  Христов"  (Римл.  XIV,  10).  Бог  через
Иисуса Христа будет судить иудеев и язычников (Римл.  II,  9),  живых  и
мертвых (Деян. X, 42; 2 Тим.  IV,  1),  т.  е.  имеющих  воскреснуть  из
мертвых и тех, которые останутся до воскресения  в  живых,  но,  подобно
воскресшим, изменятся (1 Кор. XV, 51 и 52), а также, кроме людей, и злых
ангелов (Иуд. 6; 2 Петр. II, 4). Судимы будут не только дела людей,  как
добрые, так и злые (Матф. XXV, 35, 36, 42 и 43; 2  Кор.  V,  10),  но  и
всякое праздное их  слово  (Матф.  XII,  36).  Праведным  судия  скажет:
"приидите благословеннии Отца Моего, наследуйте уготованное вам царствие
от сложения Мира" (Матф. XXV, 34), грешные же  услышат  такой  приговор:
"идите от Мене проклятии во огнь вечный, уготованный диаволу  и  аггелом
его" (Матф. ХXV, 41). Верование в С.  суд  было  в  христианской  церкви
всеобщим  и  всегдашним.  Подтверждением  этому  служат   первоначальные
символы частных древнейших  церквей,  например  иерусалимской,  римской,
антиохийской, кесарие-палестинской и кипрской, в состав которых входил и
член о втором пришествии Христовом во славе для суда  живых  и  мертвых.
Отсюда он перешел в символ никео-цареградский. Пастыри и учители  церкви
и  сами  твердо  хранили,  и  другим,  начиная  с  апостольских  времен,
непрерывно передавали вселенскую веру в будущий всеобщий суд. По  словам
св. Поликарпа Смирнского, "кто будет говорить, что нет  ни  воскресения,
ни  суда,  тот  первенец  сатаны".  Христианские   апологеты   указывали
язычникам, как на существенную черту религиозных верований христиан,  на
их твердую и несомненную веру в будущий суд и вечное по заслугам каждого
мздовоздаяние, каковая вера может располагать к деланию одного  доброго.
но отнюдь не злого (св. Иустин Мученик, Феофил Антиохийский, Тертуллиан,
св. Ириней, св. Киприан). См.  епископ  Сильвестр,  "Опыт  православного
догматического богословия" (т. V, Киев, 1891).
   Из всех изображений, сюжетом которых были последние дни мира, С.  суд
и будущая жизнь, на первом  месте  должно  поставить  картину  С.  суда,
которая совмещала в себе все эти  события.  Значение  этого  изображения
было громадное в древней Руси; им проповедник христианской веры  склонил
князя Владимира к принятию христианства.  Нет  сомнения,  что  такое  же
сильное действие производила  она  и  на  народ  как  в  эпоху  принятия
христианства, так и в последующее время: поэтому влияние ее на  народную
поэзию несомненно. Содержание картины С. суда, по подлиннику, следующее.
"В средине- так начинает подлинник- представлять картину С. суда;  между
светлым и темным царством, в облаке силы Бог  Отец  на  престоле  славы,
окруженный херувимами, подле Него в сиянии  Сын,  озаренный  Св.  Духом,
благословляется от Отца в ознаменование того,  что  "Бог  Отец  суд  над
миром дает Сыну". По одну  сторону  Господа  Саваофа  Горний  Иерусалим,
царство небесное, где Иисусу  Христу  и  Божией  Матери  предстоят  лики
преподобных   жен,   мучеников,   страстотерпцев,   преподобных    отец,
святителей, пророков; у райских врат  на  страже  ангелы  с  обнаженными
мечами. На противоположной стороне ангелы света низвергают в ад  ангелов
тьмы, превратившихся в козлов, свиней и других животных; с  ними  вместе
летят  в  ад  и  престолы-  знамения  их  владычества.  Далее   является
торжественное  откровение  правды  Божией.  Господь  воссел  судить   на
престоле славы  своей,  около  престола  стоят  Пресвятая  Богородица  и
Предтеча; при подножии Его праотцы Адам  и  Ева.  Около  престола  славы
Христовой ликостояния ангелов, из  которых  двое  вверху  и  двое  внизу
сзывают гласом трубным на суд все племена и народы; по обе стороны Судии
сидят на двенадцати престолах двенадцать апостолов с отверстыми  книгами
в руках, как знамениями их проповеди  и  посланничества.  Под  престолом
Господним на другом  престоле,  положена  завеса  и  книга  совета  воли
Божией, разогнутая на  словах:  "приидите  благословеннии  Отца  моего".
Позади этого седалища  водружены  знамения  страстей  Христовых:  крест,
копие и трость с предстоящими им ангелами,  которые  держат  свитки;  на
одном начертано: "приидите благословеннии  Отца  моего",  а  на  другом:
"престол Господень  стояше,  и  свет  возсияше  правды".  Под  престолом
облако, из которого выходит рука, держащая  весы,  пред  которыми  стоит
душа человеческая, в виде младенца, "ожидающая мерного притяжения, купно
же и человеколюбия Божия". Одну чашу весов  охраняет  ангел,  поражающий
копием двух бесов, усиливающихся перетянуть другую чашу к  себе:  первая
добрых дел, последняя злых. Около престола лики святых, далее под  сенью
дерев  блаженные  праотцы  Авраам,  Исаав  и  Иаков  с  окружающими   их
младенцамидушами праведных. Под ногами  праотцев  текут  четыре  райские
реки Геон, Феон (Фиссон), Евфрат и Тигр. В светлую обитель святых  ведут
врата, в кои готовится апостол Петр впустить праведников, а апост. Павел
держит свиток, в котором написано: "Приидите, благословении и праведнии,
в рай невозбранно". Ангел сверху накладывает  венцы  на  праведников.  В
винограднике на престоле сидит Пречистая: это рай,  в  котором  вселятся
души праведных. Между раем и адом, между ангелом и дьяволом  привязан  к
столбу юноша: "ради милостыни он избавлен  муки  вечныя,  а  ради  блуда
лишен вечныя жизни". Обратимся к другой стороне:  там  Моисей  указывает
жидам на Христа. В житии Василия Нового Моисей обличает на  суде  жидов,
объясняя им их заблуждения "и показывая им  в  Иисусе  Христе  истинного
Бога". Позади  жидовлитва,  арапы  синие,  индияне,  измаильтяне-  песьи
головы, турки, сарацины, немцы, ляхи, Русь. Без сомнения, это исчисление
народов, сошедшихся на С. чудище, составляет самый древний мотив  нашего
изображения. Греческий философ,  вероятно,  для  большего  убеждения  не
преминул обратить  внимание  нашего  князя  на  Русь,  стоящую  в  числе
народов, ожидающих ответа в день судный; между ними же стоят  и  те,  от
которых приходили проповедники для  обращения  Владимира  в  свою  веру:
жиды, магометане и немцы, между тем  как  греки,  исповедующие  истинную
веру, освобождены от этого нечестивого сообщества. Таким образом в нашей
картине представляются на суде не отдельные личности- грешники: еретики,
гонители  и  т.  п.,  как  это  в  житии  Василия  Нового,  из  которого
преимущественно заимствован этот сюжет, но выводятся целые  народы,  что
вполне  согласно  с  назидательным  значением  ее  для  безграмотной   и
необразованной толпы, для которой присутствие исторических личностей  на
картине было бы и невразумительно, и мало полезно. По всей почти картине
извивается вышедший из ада змей, и досягает  пяты  Адама,  припавшего  к
престолу Судии; на кольцах змея  начертаны  имена  грехов  -  мытарства;
ангел несет по мытарствам праведную душу; там же гора, на горе  одр,  на
одре Лазарь убогий; у главы царь Давид сидит с  гуслями,  а  три  ангела
наклонились и принимают душу Лазареву. Здесь  ангел  показывает  Даниилу
четыре царства погибельных: вавилонское, мидское,  перское  "и  римское,