по самовластию, прежние узаконения оказались  нарушенными,  божественные
заповеди оставались в небрежении. В руководство  собору  царь  предложил
сначала 37 вопросов, потом еще 32.  Царские  вопросы  и  ответы  на  них
собора и составляют главное  содержание  С.  Они  затрагивают  следующие
темы: 1) о церковном богослужении, а именно  об  уставности  и  чинности
церковных  служб,  об  исправности  богослужебных   книг,   о   правилах
иконописания, о крестном знамении, о пении аллилуия и о некоторых других
церковных обрядах; 2) об упорядочении епархиального управления  и  суда,
путем учреждения новых  органов  надзора  над  духовенством,  устранения
светских  архиерейских  чиновников  от  вмешательства  в   сферу   чисто
духовного суда и организации контроля над их судебной  деятельностью  по
другим делам, устранения злоупотреблений при взимании различных пошлин и
поборов с духовенства и мирян;  3)  об  устранении  злоупотреблений  при
управлении монастырскими имуществами и доходами и об искоренении  разных
пороков монашеской жизни; 4) об улучшении различных сторон мирского быта
(меры против брадобрития в связи с содомским грехом, против волшебства и
колдовства, скоморошества, языческих народных увеселений, игры в зернь и
пр.). Были затронуты  на  соборе  и  вопросы  общегосударственные:  царь
возвещал собору о своих "нужах  и  земских  настроениях".  Он  предложил
собору рассмотреть судебник и уставные грамоты и, если в них не окажется
ничего несогласного с правилами церкви и  прежними  законами,  утвердить
своими подписями (гл. 4). Сюда же относятся постановления собора о новом
общегосударственном сборе на выкуп пленных (гл. 72); о  святительских  и
монастырских слободах и отношении их к посадам  (гл.  98);  о  несудимых
грамотах (гл. 67) и пр. Известно также, что царь имел в виду  внести  на
рассмотрение собора целый ряд весьма важных вопросов: о местничестве, об
организации службы, о поместьях и вотчинах, о корчмах, мытах и т.  д.  -
но эти вопросы в С. не включены, так что нельзя сказать, обсуждались они
на соборе или нет. Несмотря на такое обилие и разнообразие  поставленных
вопросов собор дал свои ответы в сравнительно короткое время: заседания,
открытые 23 февр., закончились к началу мая, так как до 11 мая  соборные
постановления  сообщены  были  на  просмотр  в  Троицкий   монастырь   и
возвращены оттуда. Постановления С. представляют богатейший материал для
изучения культурного быта московского общества половины XVI в. и до  сих
пор имеют важное практическое значение, так как служат для старообрядцев
одним из  главных  опорных  пунктов  в  их  полемике  с  представителями
господствующей церкви. Самым важным,  но  и  наиболее  спорным  является
вопрос: был ли  С.  официальным  памятником,  имел  ли  он  каноническое
значение в том виде, как сохранился до  наших  дней,  или  нет?  Решение
этого вопроса затрудняется тем, что  до  нас  не  дошло  почти  никаких,
известий о порядке  заседаний  собора  и  выработки  его  постановлений.
Сохранилось лишь известие, что  собору  должны  были  быть  представлены
дьяками доклады об указах прежних князей; в самом С.  сказано,  что  все
царские предложения и вопросы и ответы на  них  "писанию  преданы"  и  в
записанном виде посылались в  Троицкий  Сергиев  монастырь  на  просмотр
бывшему митр. Иоасафу и другим находившимся там духовным лицам, которые,
рассмотрев  "царское  и  святительское  уложение",  к  этому  "соборному
уложению" присоединились (гл.  99)  и  сделали  лишь  несколько  к  нему
примечаний, которые также вошли в  состав  С.  (гл.  100).  Указания  на
запись соборных постановлений и их название подтверждаются  целым  рядом
официальных документов. Так, в промежуток времени от 17 мая 1551  г.  по
1560 г. издано до 12 грамот и актов, которыми проводятся  новые  меры  в
порядки церковного управления и суда по "новому соборному уложению"  или
просто "по соборному уложению", иногда именуемому еще соборным уложением
митр. Макария, или соборным уложением царя и митрополита совместно,  или
наконец "царским советом и  соборным  уложением".  Один  раз  предписано
"чинити о всем потому, как  в  соборном  уложении  писано".  Сверх  того
довольно обширные  извлечения  из  соборных  постановлений,  под  именем
наказов или наказных списков, рассылались митрополитом и  епископами  по
городам и монастырям подчиненных им епархий. До  сих  пор  известны  два
типа таких наказов (по три наказа для каждого типа): наказы одного  типа
предназначались для руководства епархиальному духовенству; другого - для
монастырей. В грамоте митрополита, при которой послан  в  июле  1551  г.
наказ в Симонов монастырь, сохранилась припись, из которой видно, что  с
такими же грамотами предписано  было  разослать  и  по  иным  монастырям
"поучение, главы  из  тое  же  соборные  книги  выписати".  Подобное  же
указание на существование соборной книги сохранилось еще в записи деяний
церковного собора 1553 г., на котором царь  с  митрополитом  и  со  всем
собором рассуждал "о прежнем соборном уложении, о многоразличных делех и
чинех церковных, и по книге соборной чли,  которые  дела  исправилися  и
которые еще не исправилися". Наконец известно,  что  большой  московский
собор 1667 г. о соборе стоглавом ("и  что  писаша  о  знамении  честного
креста, сиречь о сложении двою  перстов,  и  о  сугубой  аллилуии,  и  о
прочем,  еже  писано  нерассудно,  простотою  и  невежеством   в   книге
Стоглаве", и о клятве в соблюдении соборных правил) постановил, что "той
собор не в собор, и клятва не в клятву, и ни во что же вменяем, яко же и
не бысть". Совокупность  всех  этих  официальных  свидетельств  приводит
некоторых исследователей к убеждению, что постановления собора  1551  г.
получили  законодательную  силу  в  кодексе,  известном  под  именем  С.
(Голубинский). Не смотря на всю авторитетность защитников этого  мнения,
далеко не все в нем является  бесспорным.  Подлинная  соборная  книга  с
подписями членов собора не сохранилась или  до  сих  пор  не  разыскана.
Списки С. XVI и XVII вв. значительно между собой различаются; между ними
отмечают три редакции: пространную, среднюю и краткую. Какую же  из  них
следует  считать  основной?  Лишь  относительно   средней   установилось
согласное мнение, что она возникла в XVII в. Относительно двух остальных
мнения расходятся: одни, в  том  числе  и  защитники  официальности  С.,
считают  основной  краткую  редакцию;  другие   убедительно   доказывают
неосновательность этой точки зрения и  признают  подлинными  пространные
списки. и эти списки, однако, оказываются не  тожественными.  Не  говоря
уже о часто встречающихся небольших, а иногда и немаловажных  вариантах,
недавно стал известен список С. 1595 г. с иным распределением  материала
по  главам;  кроме  того  здесь  недостает  некоторых  статей,  напр.  о
брадобритии, но зато имеются новые вставки  в  текст.  Самое  разделение
сборника на 100 глав скорее обнаруживает работу частного описателя,  так
как по главам  распределены  не  только  вопросы  царя  и  постановления
собора, но и запись о составе собора, предисловие, речи царя  к  собору,
посылка постановлений собора на просмотр бывшего  митр.  Иоасафа  и  пр.
Само  число  глав   указывает   на   неудачное   подражание   Судебнику,
разделенному на 100 статей.  Распределение  материала  по  главам  также