Ему пошел уже четвертый десяток, С. А. было всего 17  лет.  И  вот,  ему
казалось, что разница эта очень велика, что увенчайся  даже  его  любовь
взаимностью, брак был бы несчастлив и рано или  поздно  молодая  женщина
полюбила бы другого, тоже молодого и не "отжившего" человека. Так оно  и
случается   в   иронически   озаглавленном   "Семейном    счастье".    В
действительности роман Т. разыгрался совершенно иначе. Три года  вынесши
в сердце своем страсть к С. А., Толстой осенью 1862 г. женился на ней, и
на долю его выпада самая большая полнота семейного счастья, какая только
бывает на земле. В лице своей жены  он  нашел  не  только  вернейшего  и
преданнейшего  друга,  но  и  незаменимую  помощницу  во   всех   делах,
практических и литературных. По семи раз она переписывала без  конца  им
переделываемые, дополняемые и исправляемые произведения, при чем  своего
рода  стенограммы,  т.  е.  не  окончательно  договоренные   мысли,   не
дописанные слова и обороты под ее опытною в  дешифрировании  этого  рода
рукою часто получали ясное и определенное выражение.  Для  Т.  наступает
самый  светлый  период  его  жизни  -  упоения  личным  счастьем,  очень
значительного,   благодаря    практичности    С.    А.,    материального
благосостояния, величайшего, легко  дающегося  напряжения  литературного
творчества и в связи с ним небывалой  славы  всероссийской,  а  затем  и
всемирной. В течение первых 10 - 12 лет после женитьбы он создает "Войну
и Мир" и "Анну Каренину". На рубеже этой второй эпохи литературной жизни
Т. стоят задуманные еще в 1852 и законченные в 1861 - 62  гг.  "Казаки",
первое из произведений, в которых великий талант Т.  дошел  до  размеров
гения.  Впервые   во   всемирной   литературе   с   такою   яркостью   и
определенностью была показана разница  между  изломанностью  культурного
человека,  отсутствием   в   нем   сильных,   ясных   настроений   -   и
непосредственностью людей близких к природе. Что мы знали до  Т.  о  так
называемых "детях природы"?  В  лучшем  случае  это  были  созданные  по
рецепту Руссо величавые дикари Купера, романтические черкешенки Пушкина,
почти столь же романтически разукрашенные Тамара и Бела  Лермонтова.  Т.
показал, что вовсе не в том особенность людей близких к природе, что они
хороши или дурны. Разве можно назвать хорошими лихого конокрада Лукашку,
своего рода demivierge Марьянку, пропойцу Ерошку? Но нельзя их назвать и
дурными, потому что у них нет сознания зла; Ерошка  прямо  убежден,  что
"ни в чем греха нет". Казаки Т. - просто живые люди, у которых  ни  одно
душевное  движение  не   затуманено   рефлексиею.   "Казаки"   не   были
своевременно оценены. Слишком тогда все гордились "прогрессом" и успехом
цивилизации, чтобы  заинтересоваться  тем,  как  представитель  культуры
спасовал  пред  силою  непосредственных   душевных   движений   каких-то
полудикарей. За то небывалый успех выпал на долю "Войны и Мира". Отрывок
из романа, под названием "1805 г." появился в "Русском Вестн." 1865  г.;
в 1868 г. вышли три его части, за которыми вскоре последовали  остальные
две. Признанная критикою всего мира величайшим  эпическим  произведением
новой европейской  литературы,  "Война  и  Мир"  поражает  уже  с  чисто
технической точки зрения размерами  своего  беллетристического  полотна.
Только в живописи можно найти некоторую параллель  в  огромных  картинах
Паоло Веронезе в венецианском дворце дожей, где тоже сотни лиц  выписаны
с удивительною отчетливостью и индивидуальным выражением.  В  романе  Т.
представлены все классы общества, от императоров и королей до последнего
солдата,  все  возрасты,  все  темпераменты  и  на  пространстве  целого
царствования Александра I. Что еще более возвышает его  достоинство  как
эпоса  -  это  данная  им  психология  русского  народа.  С   поражающим
проникновением изобразил Т. настроения толпы, как высокие, так  и  самые
низменные и зверские (напр. в  знаменитой  сцене  убийства  Верещагина).
Везде  Т.   старается   схватить   стихийное,   бессознательное   начало
человеческой жизни. Вся философия романа сводится к тому,  что  успех  и
неуспех в исторической жизни зависит не от  воли  и  талантов  отдельных
людей, а от того, насколько они отражают в своей деятельности  стихийную
подкладку  исторических  событий.  Отсюда  его  любовное   отношение   к
Кутузову, сильного не стратегическими знаниями и не геройством,  а  тем,
что он понял тот чисто-русский, не эффектный и не яркий, но  единственно
верный путь, которым можно было справиться с  Наполеоном.  Отсюда  же  и
нелюбовь Т. к Наполеону,  так  высоко  ценившему  свои  личные  таланты;
отсюда, наконец, возведение на степень величайшего мудреца  скромнейшего
солдатика Платона Каратаева за то, что  он  сознает  себя  исключительно
частью целого,  без  малейших  притязаний  на  индивидуальное  значение.
Философская или,  вернее,  историософическая  мысль  Т.  большею  частью
проникает его великий  роман  -  и  этимто  он  и  велик  -  не  в  виде
рассуждений, а в гениально схваченных подробностях и  цельных  картинах,
истинный смысл которых нетрудно понять всякому  вдумчивому  читателю.  В
первом издании "Войны  и  Мира"  был  длинный  ряд  чисто  теоретических
страниц, мешавших цельности художественного  впечатления;  в  позднейших
изданиях эти рассуждения были выделены и составили особую часть. Тем  не
менее в "Войне и Мире" Толстой-мыслитель отразился далеко не весь  и  не
самыми характерными своими  сторонами.  Нет  здесь  того,  что  проходит
красною нитью через все произведения Т., как писанные до "Войны и Мира",
так и позднейшие - нет глубоко пессимистического настроения" И в  "Войне
и Мире" есть ужасы и смерть, но  здесь  они  какие-то,  если  можно  так
выразиться,  нормальные.  Смерть,  напр.,  князя   Андрея   Болконского,
принадлежит к самым потрясающим страницам всемирной литературы, но в ней
нет ничего разочаровывающего и  принижающего;  это  не  то,  что  смерть
гусара в "Холстомере" или смерть Ивана  Ильича.  После  "Войны  и  Мира"
читателю хочется жить,  потому  что  даже  обычное,  среднее,  серенькое
существование озарено тем ярким, радостным светом, который озарял личное
существование автора в эпоху  создания  великого  романа.  В  позднейших
произведениях Т. превращение изящной, грациозно кокетливой,  обаятельной
Наташи в расплывшуюся, неряшливо одетую, всецело ушедшую в заботы о доме
и детях помещицу производило бы грустное впечатление; но в эпоху  своего
наслаждения семейным счастьем Т. все это возвел в перл создания.
   Бесконечно радостного упоения  блаженством  бытия  уже  нет  в  "Анне
Карениной", относящейся к  1873  -  76  гг.  Есть  еще  много  отрадного
переживания в почти автобиографическом романе Левина  и  Китти,  но  уже
столько  горечи  в  изображении  семейной  жизни  Долли,  в   несчастном
завершении любви Анны Карениной и Вронского, столько тревоги в  душевной
жизни Левина, что в общем этот роман является уже переходом  к  третьему
периоду литературной деятельности Т.  "Анну  Каренину"  постигла  весьма
странная  участь:  все  отдавали  полную  дань  удивления  и  восхищения
техническому мастерству, с которым  она  написана,  но  никто  не  понял
сокровенного смысла  романа.  Отчасти  потому,  что  роман  печатался  в
реакционном журнале, мелкие интересы, выведенные в первых  главах,  были