против течений 60-х гг. ("Порой веселой мая", "Поток-богатырь" и др.) не
мало повлияла на дурное отношение к нему известной части критики. Видное
место занимают юмористические пассажи и в  цикле  толстовских  обработок
былинных сюжетов. Никогда не стесняясь в своих  юмористических  выходках
посторонними соображениями, этот, по мнению многих из своих литературных
противников,  "консервативный"  поэт  написал  несколько  юмористических
поэм, до сих пор не включаемых в собрание его  сочинений  и  (не  считая
заграничных изданий) попавших в печать только в восьмидесятых  годах.  В
ряду этих поэм особенною известностью  пользуются  две:  "Очерк  русской
истории от Гостомысла до Тимашева" ("Рус. Старина", 1878, т. 40) и  "Сон
Попова"  (ib.,  1882,  ј  12).  Первая   из   них   представляет   собою
юмористическое обозрение почти всех главных событий  истории  России,  с
постоянным припевом: "порядка только нет". Поэма  написана  в  намеренно
вульгарном тоне, что не  мешает  некоторым  характеристикам  быть  очень
меткими (напр. об  Екатерине  II:  "Madame,  при  вас  на  диво  порядок
процветет" - писали ей учтиво Вольтер и Дидерот; "лишь  надобно  народу,
которому вы мать, скорее дать свободу,  скорей  свободу  дать".  Она  им
возразила: "Messieurs, vons me comblez", и тотчас прикрепила украинцев к
земле").  "Сон  статского  советника  Попова"  еще  более   комичен.   -
Написанные в народном  стиле  стихотворения,  которыми  дебютировал  Т.,
особенно понравились моск. славянофильскому кружку; в его органе,  "Рус.
Беседе", появились две поэмы Т.: "Грешница" (1858)  и  "Иоанн  Дамаскин"
(1859).  С  прекращением  "Рус.   Беседы"   Т.   становится   деятельным
сотрудником   Катковского   "Рус.   Вестника",   где   были   напечатаны
драматическая поэма "Дон-Жуан" (1862), историч. роман "Князь Серебряный"
(1863)  и  ряд   архаически-сатирических   стихотворений,   вышучивающих
материализм 60-х гг. В "Отеч. Зап. "  1866  г.  была  напечатана  первая
часть драматической трилогии Т. - "Смерть Иоанна  Грозного",  которая  в
1867 г. была поставлена на сцене Александринского театра в С. Петербурге
и имела большой успех, не смотря на то, что соперничество актеров лишало
драму  хорошего  исполнителя  заглавной  роли.  В  следующем  году   эта
трагедия, в  прекрасном  переводе  Каролины  Павловой,  тоже  с  большим
успехом, была поставлена на придворном  театре  лично  дружившего  с  Т.
великого герцога Веймарского. С  преобразованием  в  1868  г.  "Вестника
Европы"  в  общелитературный  журнал,  Т.  становится   его   деятельным
сотрудником. Здесь,  кроме  ряда  былин  и  других  стихотворений,  были
помещены остальные две части трилогии - "Царь Федор Иоаннович" (1868, 5)
и "Царь  Борись"  (1870,  3),  стихотворная  автобиографическая  повесть
"Портрет" (1874, 9) и написанный в Дантовском  стиле  рассказ  в  стихах
"Дракон". После смерти Т. были напечатаны  неоконченная  историч.  драма
"Посадник"  и  разные  мелкие  стихотворения.  Меньше   всего   выдается
художественными достоинствами чрезвычайно популярный  роман  Т.:  "Князь
Серебряный", хотя он несомненно пригоден как чтение для юношества и  для
народа.  Он  послужил  также  сюжетом  для  множества   пьес   народного
репертуара  и  лубочных  рассказов.   Причина   такой   популярности   -
доступность  эффектов  и  внешняя   занимательность;   но   роман   мало
удовлетворяет требованиям  серьезной  психологической  разработки.  Лица
поставлены в нем слишком схематично и одноцветно, при  первом  появлении
на сцену сразу  получают  известное  освещение  и  с  ним  остаются  без
дальнейшего развития не только на всем  протяжении  романа,  но  даже  в
отделенном 20 годами эпилоге. Интрига ведена очень искусственно, в почти
сказочном стиле; все совершается по щучьему велению. Главный  герой,  по
признанию самого Т. - лицо совершенно  бесцветное.  Остальные  лица,  за
исключением Грозного, сработаны по тому условноисторическому  трафарету,
который установился  со  времен  "Юрия  Милославского"  для  изображения
древнерусской жизни. Т. хотя и изучал старину, но большею частью  не  по
первоисточникам, а по пособиям. Сильнее всего отразилось на  его  романе
влияние  народных  песен,  былин  и   лермонтовской   "Песни   о   купце
Калашникове".  Лучше  всего   удалась   автору   фигура   Грозного.   То
безграничное негодование, которое овладевает Т.  каждый  раз,  когда  он
говорит о неистовствах  Грозного,  дало  ему  силу  порвать  с  условным
умилением пред древнерусскою жизнью. По сравнению с романами Лажечникова
и Загоскина, еще меньше заботившихся о реальном воспроизведении старины,
"Кн. Серебряный", представляет собою, однако,  шаг  вперед.  Несравненно
интереснее Т. как поэт и драматурга. Внешняя форма стихотворений  Т.  не
всегда стоит на одинаковой высоте.  Помимо  архаизмов,  к  которым  даже
такой ценитель его таланта, как Тургенев, относился очень сдержанно,  но
которые можно оправдать ради их оригинальности, у Т. попадаются неверные
ударения, недостаточные риемы, неловкие выражения. Ближайшие его  друзья
ему на это указывали и в переписке своей он  не  раз  возражает  на  эти
вполне благожелательные упреки. В области  чистой  лирики  лучше  всего,
соответственно  личному  душевному  складу  Т.,  ему  удавалась  легкая,
грациозная грусть, ничем определенным не вызванная. В  своих  поэмах  Т.
является поэтом описательным по преимуществу, мало занимаясь психологией
действующих лиц. Так, "Грешница" обрывается как раз там, где  происходит
перерождение недавней блудницы. В  "Драконе",  по  словам  Тургенева  (в
некрологе Т.), Т. "достигает почти  Дантовской  образности  и  силы";  и
действительно, в описаниях строго  выдержан  дантовский  стиль.  Интерес
психологический  из  поэм  Т.  представляет  только  "Иоанн   Дамаскин".
Вдохновенному певцу, удалившемуся в монастырь  от  блеска  двора,  чтобы
отдаться внутренней духовной жизни,  суровый  игумен,  в  видах  полного
смирения  внутренней   гордыни,   запрещает   предаваться   поэтическому
творчеству.   Положение   высокотрагическое,   но   заканчивается    оно
компромиссом: игумену является  видение,  после  которого  он  разрешает
Дамаскину  продолжать  слагать  песнопения.   Всего   ярче   поэтическая
индивидуальность Т.  сказалась  в  исторических  балладах  и  обработках
былинных  сюжетов.  Из  баллад  и  сказаний  Т.  особенною  известностью
пользуется "Василий Шибанов"; по изобразительности,  концентрированности
эффектов и сильному языку - это одно из лучших произведений Т. Описанных
в старорусском стиле стихотворениях Т. можно повторить то,  что  сам  он
сказал в своем послании Ивану Аксакову: "Судя меня  довольно  строго,  в
моих стихах находишь ты, что в них торжественности много и слишком  мало
простоты".  Герои  русских  былин  в  изображении  Толстого   напоминают
французских рыцарей. Довольно трудно  распознать  подлинного  вороватого
Алешу Поповича,  с  глазами  завидущими  и  руками  загребущими,  в  том
трубадуре, который, полонив царевну, катается с нею на лодочке и  держит
ей такую речь: "..... сдайся, сдайся, девица душа! я люблю тебя царевна,
я хочу тебя добыть, вольной волей иль неволей, ты должна меня любить. Он
весло  свое  бросает,  гусли  звонкие  берет,  дивным  пением   дрожащий
огласился очерет... " Не смотря, однако,  на  несколько  условный  стиль