заимствован был, вероятно, из Лация, где издревле славились ее  храмы  в
Анции  и  Прэнесте.  Особенно  знаменита.  была  прэнестинская   богиня,
прозванная Primigenia, т. е. перворожденная  дочь  Юпитера.  Эта  чуждая
латинской религии идея филиации есть,  вероятно,  результат  иноземного,
может быть греческого  влияния.  Характер  богини,  как  покровительницы
женщин  и  их  плодовитости,  сказывается  в  посвящении   ей   надписей
матронами, просящими детей, и в изображении богини с двумя младенцами  у
грудей, подобно аналогичной богине  в  Капуе  и  ряду  других,  особенно
галльских и германских божеств сходного значения.  Отличительной  чертой
прэнестинского культа были  предсказания,  которые  давала  богиня;  они
записывались  на  палочках  дубового  дерева,  вынимавшихся  как  жребий
(sortes). Эта опять-таки чуждая  старолатинским  религиозным  воззрениям
черта повела к тому, что культ прэнестинской богини поздно проник в Рим.
Первый храм F.  primigenia  посвящен  был,  в  194  г.  до  Р.  Хр.,  на
Квиринале; вскоре тут же возникли еще один храм той же богини и храм  F.
рubliса, почему и местность стала называться ad tres  Fortunas.  Publica
p(opuli) R(omani) было эпитетом и богинь двух других  храмов,  что  дает
право  заключить,  что  культ  прэнестинской  богини  перешел  в   культ
богини-покровительницы счастья римского  народа.  Культ  богини  счастья
вскоре  дифференцировался  на  сотни   и   тысячи   отдельных   культов.
Боги-покровители определенных лиц, групп, учреждений, дней, времен  года
и т. п., тысячи римских гениев и персонификаций разделили общее  понятие
счастья и удачи на тысячи мелких частей: уже в 101 г., а  может  быть  и
раньше, возникает в Риме храм Ф. huiusce diei - божества, гарантирующего
счастливый исход данного  дня;  еще  раньше,  в  180  г.,  посвящен  был
диктатором Кв. Фульвием Флакком храм Ф. equestris богине-покровительнице
римской  конницы,  в  память  счастливой  кавалерийской  атаки  в  кельт
иберской  войне  180-го  г.  В  виду  способности   этого   божества   к
дифференциации, наряду с преобладанием  в  обществе  чисто  материальных
интересов, Ф. делается наиболее популярной богиней римского  Пантеона  и
почитается под тысячами имен и  прозвищ.  Характерны  в  этом  отношении
слова Плиния Старшего: "по всему свету, повсюду во все часы  дня  голоса
всех призывают и называют  одну  Ф.,  ее  одну  обвиняют,  привлекают  к
ответственности, о ней одной думают, ее одну хвалят, ее одну уличают.  С
бранью почитают ее  изменчивую,  многие  считают  ее  слепой,  бродячей,
непостоянной, неверной, вечно меняющейся, покровительницей  недостойных.
Ей насчет ставится и дебет и кредит, и во всех расчетных книгах смертных
она одна занимает и  ту,  и  другую  страницу".  Ей  посвящаются  тысячи
алтарей и капелл по всему лицу римской империи; ее  изображение  имеется
во всяком домашнем святилище,  появляется  на  монетах  и  еще  чаще  на
предметах промышленности и домашнего обихода; она преобладает, вместе  с
Меркурием - таким же богом материальной  выгоды  и  удачи  -  на  резных
камнях, на свинцовых марках самого разнообразного назначения, на лампах,
копилках, сосудах ежедневного употребления и т. д.  Популярности  богини
содействует и то, что она входит, как  официальная  составная  часть,  в
культ императоров, под именем F. Augusta, наряду  с  гением  Августа;  в
Помпеях и других местах ей в первые времена империи посвящаются храмы. В
Риме особым почитанием со времени возвращения Августа с Востока в 19  г.
до Р. Хр. пользуется Г.  Redux.  Культ  Ф.  сохраняет  свое  официальное
значение и после Августа, до поздних  времен  империи.  Изображается  Ф.
обыкновенно в виде одетой женщины, опирающейся одною рукою  на  руль,  а
другой держащею рог изобилия. Иногда она представлена  стоящей  на  шаре
или упирающей  в  него  свой  главный  атрибут  -  руль.  Дифференциация
характеризуется присоединением атрибутов, напр.  корабельного  носа  (F.
navalis). Изображению Ф. приспособляется к целому  ряду  персонификаций,
стоящих с нею в более или  менее  тесной  связи:  Felicitas,  Hilaritas,
Concordia, Fides и др. так  или  иначе  примыкают  к  ее  типу.  В  силу
всеобъемлющего ее значения с нею легко сливаются другие божества; так Ф.
сливается с Изидой, завоевывающей себе в Риме, начиная с 1 в.,  огромную
популярность; появляется даже прямое олицетворение ее всеобъемлемости  -
культ F. Panthea. Ср. Preller, "Romische Mythologie" (II,  179  и  сл.);
Peter и Drefler у Roscher'a, "Lexicon der Mythologie" (I, 1503 -  1558);
Wissowa, "Romische Religion and Kultus" (206 и cл.).
   М. Р.
   Фортунатов (Филипп Федорович) - выдающийся русский языковед, брат Ал.
и Степ. Ф. Ф., профессор сравнительного  языкознания  в  моск.  унив.  и
ординарный академик по отделению русского языка и словесности сп б. акд.
наук. Род. в 1848 г., учился в петрозаводской гимназии,  в  которой  его
отец был директором, и в моск. унив., в котором окончил курс в 1868 г. В
1871 г. предпринял, вместе с  В.  Ф.  Миллером,  научное  путешествие  в
Литву, результатом которого был ценный сборник литовских народных  песен
("Известия Московского Университета", 1872 г. и отд.). Вслед за этим  он
уехал в заграничную командировку, по возвращении из которой  в  1875  г.
защитил  диссертацию  на  степень   магистра,   представлявшую   издание
древнеиндийского  текста  Sаmaveda  Aranyaka  Samhita,   с   приложением
"Нескольких страниц из сравнительной грамматики индоевропейских языков".
Вскоре засим он был  избран  в  доценты  московского  унив.  В  1884  г.
различные  выдающиеся  отдельные  исследования  его,   доставившие   ему
известность  в  науке  и  за  границей,  снискали  ему  степень  доктора
сравнительного  языкознания  honoris  causa,  предложенную  одновременно
киевским и московским унив. В 1898 г. Ф. был  избран  в  члены  академии
наук, а в 1902 г., после 30-летней профессорской  деятельности,  оставил
Москву и переселился в Петербург. Отличное знакомство со  славянскими  и
балтийскими или литовскими  языками  характеризует  все  работы  Ф.,  из
которых особо выдающееся значение имеют исследования литво-славянского и
индоевропейского ударения, пролагавшие пути в область  в  то  время  еще
нетронутую и получившую с тех  пор  громадную  научную  важность.  Можно
сказать, что в этой области  Ф.  является  первым  тонером  и  одним  из
основателей   современного   учения   об    индоевропейском    ударении,
родоначальником  исследований  Левкина,  Гарта,  Штрейтберга  и   других
новейших акцентологов. К заслугам Фортунатова относится  и  то,  что  он
первый в наших университетах начал читать  курсы  по  литовскому  языку,
столь важному для сравнительного  языкознания  вообще  и  славянского  в
особенности. Кроме того, он читал и общие курсы по фонетике и морфологии
индоевропейских  языков,  а  также  специальные  по  старославянскому  и
готскому языкам. По литовскому языку он  напечатал  несколько  статей  в
"Beitrage zur vergl. Sprachforschung" Куна и Шлейхера, в  "Beitrage  zur
Kunde der indogerm. Sprachen" Бецценбергера и в московском  "Критическом
Обозрении". Кроме того, в 80-х и 90-х годах  явился  ряд  его  статей  и
рецензий в "Mittheilungen der litanischen litterarischen  Gesellschaft",