предшественником вел. кн. Иоанна Васильевича. Потомство сохранило о  нем
память как о победителе татар; но его внутренняя политика  замечательна,
быть может, еще больше.

   Источники   и    пособия.    Летописи:    Новгородская,    Софийская,
Воскресенская, Никоновская, Львовская,  Степенная  книга;  Собр.  гр.  и
дог.; "Слово о житии и преставлении вел. кн. Дмитрия Ивановича" (в Соф.,
Воскр.,  Ник.,  Ст.  кн.);  различные  повести  о   Мамаевом   нашествии
(поведание в Новг. IV, Соф., Воскр.,  Типогр.,  Супр.,  Льв.,  Ст.  кн.;
сказание в Ник., Др. лет., Син. подр. лет., отдельно изд. Снегиревым,  в
"Русск. Ист. Сборн. ").  Задонщина,  опоэтизированное  сказание,  издано
Срезневским в "Изв. II отд. акд. наук", Ундольским во "Времен."  О  всех
сказаниях см. Тимофеева в "Ж. М. Н. Пр. " и Хрущева в "Трудах  III  Арх.
съезда". "Сказание о нашествии Тохтамыша"  (в  Новг.  IV,  Соф.,  Воск.,
Ник.).  О  Димитрии  вообще  см.   общие   истории   России,   а   также
Экземплярского, "Великие и удельные князья Северной Руси" (т. I,  СП  б.
1889 г.) и Савельева-Ростиславича, "Дим. Иоан.  Донской,  первоначальник
русской славы" (М. 1837 г.). Статья Костомарова о Куликовской  битве  (в
"Месяцеслове" 1864 г.;  перепечатана  в  "Монографиях",  III)  возбудила
сильную полемику, в которой приняли участие Погодин (его статьи  собраны
в книге: "Борьба не на живот", М. 1874) и Д. В. Аверкиев (в "Эпохе").
   К. Б.-P.
   Димитрий Иванович - внук вел. кн. Ивана III Васильевича, род. в  1483
г. По смерти отца  его  (1490  г.),  Ивана  Ивановича  Младого,  бывшего
наследником престола, возник вопрос: кто будет  преемником  царствующего
государя - сын ли умершего Ивана Младого, или сын самого  велик.  князя,
Василий. Этот вопрос разделил придворных на две парии, из которых  одна,
старая боярская партия, стояла за  жену  умершего,  Елену,  и  сына  его
Димитрия,  как  окружавших  себя  исключительно   природным   московским
боярством, а другая сомкнулась  около  вел.  княгини  Софии  и  сына  ее
Василия, которых окружали  преимущественно  греки.  Вследствие  заговора
последней партии на жизнь Димитрия, многие члены ее были казнены (1498),
а вел. князь, до тех пор колебавшийся, торжественно  венчал  на  царство
Димитрия. Софию и  Василия  постигла  опала.  Но  чрез  год  вел.  князь
примирился с супругой и сыном и приказал  дело  о  них  переисследовать.
Теперь  опала  постигла  членов  Елениной  партии.  Василий  назван  был
государем вел. кн. Новгорода и Пскова; но титул вел. князя владимирского
и московского оставался еще за Д. Наконец, в 1502 г.  опала  постигла  и
Елену с сыном ее: к  ним  приставлена  была  стража;  у  Д.  отнять  был
великокняжеский титул и имена их запрещено поминать на эктениях;  вскоре
потом Д. посажен был "в камень" (каменную тюрьму) и страже при нем  дана
была инструкция, "как внука стеречи". Василий объявлен  был  наследником
престола. С новым царствованием положение Д. ухудшилось: Василий посадил
племянника в железа и в тесную палату, где он  и  умер  в  1509  г.,  по
выражению  летописи,  "в  нуже,  в  тюрме".   Тело   его   погребено   в
Архангельском соборе (приписываемое ему  нашими  историками,  начиная  с
Карамзина, духовное завещание (Собр.  гос.  грам.  и  догов.  I  ј  147)
принадлежат не ему, а Димитрию Жилке, в чем можно убедиться по  сличении
этого  завещания  с  той  частью  завещания   Ивана   III,   в   которой
перечисляются города и волости Димитрия Жилки). Полн. собр. русск,  лет.
III, 146, 147; IV, 155, 161, 270, 271; V, 261; VI, 40, 43, 48, 235,  241
- 243, 279; VIII, 215, 224, 230, 234 - 236, 242, 248, 250. Архангелогор.
лет. 174, 178. Чин венч. Димитрия в Собр. гос. грам. и догов. II, ј 25.
   А. Э.
   Димитрий Шемяка (1420 -  1453)  и  Димитрий  Красный  (1421  -  1441)
Юрьевичи - кн. галицкие (Галича костромского), внуки Димитрия  Донского.
Д. Шемяка,  в  противоположность  кроткому  брату  своему,  был  человек
необузданной  энергии,  не  разборчивый  в  средствах   для   достижения
намеченной цели; прославился неутомимой,  упорной  борьбой  с  вел.  кн.
Васил. Темным, своим двоюродным братом, за моск. престол. Еще при  жизни
отца,  добивавшегося  великокняжеского  стола,  он  принимал  деятельное
участие во всех походах и войнах против вел.  кн.  Честолюбие  заставило
его, по смерти Юрия  (1434),  отступиться  от  старшего  брата,  Василия
Косого, объявившего себя  вел.  князем,  и,  вместе  с  младшим  братом,
пригласить Василия Васильевича на великокн. стол. Прогнав из Москвы, при
помощи младших Юрьевичей, старшего, в. князь заключил с первыми договор,
по которому братья не должны  были  вступаться  в  удел  умершего  Петра
Димитриевича дмитровского, в отнятый у Василия  Косого  Звенигород  и  в
Вятку; с своей стороны, в. князь подтвердил за братьями  города,  данные
им отцом их (Галич. Руза, Вышгород) и им  самим  (Ржев,  Углич  и  др.).
Между тем как Василий Косой готовился идти на вел. князя, Шемяка приехал
в Москву звать последнего на свою свадьбу, но был  схвачен  и  в  оковах
отправлен в Коломну, как заподозренный в соучастии с старшим братом, при
котором действительно находился "двор" Шемяки. По возвращении из  похода
сел. князь освободил его, заставив подтвердить прежний договор.  Доверие
между двоюродными братьями, по-видимому, восстановилось, так что в  1437
г. великий князь посылал обоих Юрьевичей к Белеву на  хана  Улу-Махмета.
Но они вели себя в походе скорее как разбойники, предававшие все по пути
огню и мечу, не разбирая своего и чужого.  Самонадеянность  Шемяки  была
причиной того, что моск. войска с  позором  бежали  от  немногочисленных
войск Улу-Махмета (1438).  Но  Шемяка  не  мог  долго  сдерживать  своей
ненависти к в. князю. В 1439 г. он не дал помощи ему  при  нападении  на
Москву Улу-Махмета, и кровавое столкновение между  ними  устранено  было
только  благодаря  примирительному   вмешательству   троицкого   игумена
Зиновия. Взятие Василия Васильевича в плен детьми Улу-Махмета (1445)  не
принесло Шемяке никакой пользы; задержание, затем,  в.  кн.  в  Троицком
м-ре, занятие Москвы (в союзе с Иваном можайским) и вероломный  поступок
с его детьми, ослепление Василия только возбудили ненависть к  Шемяке  и
симпатии к в. князю, к которому начали переходить от Юрьевича люди  всех
званий и состояния. Москва  занята  была  боярином  Василия,  Мих.  Бор.
Плещеевым; Шемяка  бежал  в  Чухлому.  Мирные  договоры,  которые  потом
заключали между собой  двоюродные  братья,  при  каждом  удобном  случае
Шемяка нарушал и вновь вооружался на в. князя; вмешательство духовенства
не действовало на него. Наконец, в 1452 г., когда моск. войска почти  со
всех сторон окружили Шемяку на р. Кокшенге, последний бежал в  Новгород.
Переписка митр. Ионы с  новгородским  владыкой  Евфимием  о  том,  чтобы
последний  убедил  Шемяку  покориться  в.   князю,   не   имела   благих
результатов. Дело, наконец, разрушилось иначе:  при  посредстве  москов.
дьяка Степана Бородатого, Шемяка отравлен был собственным поваром.  Вел.
кн. до того был рад этой развязке,  что  гонца,  привезшего  известие  о