Феликс Дан
   Схватка за Рим

     Felix Dan "Der Kampf um Rom"
     Перевод с немецкого под общей редакцией Л. Смирновой.
     Издание: Дан Феликс Схватка за Рим. Аттила/Пер. с нем. - М.:
     Издательский Дом. 1993. - 328 с.
     OCR: Махаев Егор
---------------------------------------------------------------

КНИГА 1
Теодорих
     ГЛАВА I
     Стояла  душная летняя ночь года от Рождества  Христова. Густые  тяжелые
тучи нависли над Адриатикой, море сливалось с берегом в единую черную массу.
Яркий свет  молний  иногда  разрывал  тьму, открывая  взору раскинувшийся на
берегу город Равенну.  Ветер гулял по холмам, кружил  над дубравами, носился
над величественными развалинами храма Нептуна.
     Но на самой горе,  где стоял  храм, окруженный лесом, было тихо. Только
порой  резкий порыв  ветра  сбрасывал со  скал  обломки,  или  с крыши храма
срывалась вниз под ударами бури мраморная плитка, с треском разбиваясь внизу
о мраморные ступени.
     Человек,  сидевший на лестнице, не обращал внимания  на разгул  стихий.
Сидел он уже давно, привалившись спиной к верхней ступени и устремив взор на
расстилавшийся внизу, у моря, город.
     Пошел дождь. Крупные капли бежали по густой серебристой бороде старика,
но  ни  ветра,  ни небесной  воды  он,  казалось, не  замечал, в  отрешенном
ожидании разглядывая дорогу.
     Наконец он поднялся и сошел на несколько ступеней вниз.
     -- Они идут, -- проговорил он.
     Действительно, по дороге от города в сторону храма заструился факельный
свет. Вскоре послышались шаги, и из тьмы появились трое.
     -- Да здравствует Гильдебранд, сын Гильдунга!  --  раздался приветливый
голос шедшего впереди с факелом.
     Войдя в храм,  он  остановился, и здесь  огонь ясно осветил  его  лицо:
молодое,  прекрасное,  с  радостными светло-голубыми  глазами. Густые  русые
локоны  скатывались на  плечи. Черты  лица  его  были тонки, словно  искусно
выточены,  а  подбородок был покрыт едва  пробившимся светлым пушком. Он был
одет  во все белое: длинный  воинский  плащ из тонкой  шерсти был заколот  у
правого плеча золотой застежкой-фибулой. Белые ремни сандалий, переплетаясь,
поднимались до колен. Благородно-мраморной  белизны руки  его  были украшены
широкими браслетами.  Когда он оперся на копье, служившее  ему  и  оружием и
посохом  и повернулся к выходу,  его товарищам показалось, будто  во мрачные
развалины  древнего   храма   вернулся   юный  бог   из  веков,  канувших  в
невозвратимое прошлое.
     Второй из вошедших был  старшим  братом  юноши,  выше  ростом,  шире  в
плечах. Он  выглядел не столь жизнерадостным  и  доверчивым,  зато отличался
медвежьей силой и храбростью. Одежда его была из простой темной материи, а в
руках он сжимал короткую тяжелую дубинку из твердого дуба.
     На третьем пришельце были стальной  шлем,  меч и темный  плащ  готского
крестьянина.  Прямые  каштановые волосы его  были спереди подстрижены, черты
лица правильны и мужественны.
     Едва он вошел,  несколько  поотстав от  остальных, в  храм и поклонился
старику, как юный "бог" вскричал во весь голос:
     -- Ну, Гильдебранд, веселенькое ты, видать, нам подготовил приключение,
вытянув нас в такую жуткую  погоду в такое жуткое и дикое место! Говори же в
чем дело.
     Но старик, вместо ответа, обратился к последнему из пришедших:
     -- А где же четвертый?
     -- Он хотел добраться один. Отстал. Ты знаешь его.
     -- Да вот же он! -- крикнул юноша, указав на другую сторону холма.
     И вправду, оттуда приближался человек весьма странного вида. Яркий свет
факела  освещал  его бледное, как у призрака,  лицо.  Между тем, весь он был
черен. Черные локоны разметались по его плечам. Густые черные брови нависали
над его печальными темными глазами. И губы  его, как у  древней  трагической
маски,  выражали  глубокую  печаль.  Он  казался  юным,  но  не  по-юношески
грустным. Панцирь из черной стали скрывал его тело,  а в правой руке сверкал
боевой топор на длинной рукоятке.
     Он коротко  поклонился старику,  и тот, дождавшись  его  прихода, начал
свою речь:
     --  Я  пригласил вас сюда  ради важного дела. Дело  тайное, посторонних
быть не должно.  Я присматривался ко многим...  долго выбирал. И выбрал вас.
Не удивляйтесь. Слушайте -- и скоро все поймете.
     Один  из  пришельцев,  в  крестьянском  плаще, пристально  взглянул  на
старика:
     -- Будь спокоен. Мы выслушаем и будем молчать. О чем твоя речь?
     -- О нас. О нашем царстве готов. Оно на краю гибели!
     -- Ну  хватил!  --  воскликнул юный  "бог", а его  брат-великан  только
улыбнулся.
     -- Да, гибели! -- повторил старик. -- Только вы  одни и способны спасти
его.
     -- Да простит тебе небо этот навет! -- перебил его юноша. -- Разве не у
нас, не  нами правит самый великий в свете король, Теодорих, кого даже враги
называют величайшим  и  мудрейшим?  Разве  не мы  захватили  лучшую землю во
вселенной -- Италию? Что в мире может угрожать царству готов?
     --  Выслушай,  не горячись, --  вздохнул  старик. -- Чего стоит великий
Теодорих, лучше всего известно старику  Гильдебранду. Полвека назад я принес
его  отцу на руках и  сказал: "Это крепкий побег, он порадует тебя". Был  он
совсем крохой... А когда подрос, я выточил ему первую стрелу и сам обмыл его
первую  рану.  Когда-то  я  был спутником его  и телохранителем по дороге  в
Византию.  А  когда  он  завоевывал  для  нас  Италию, в  тридцати  битвах я
прикрывал  его  щитом.  Конечно,  с  тех пор  он  набрал  себе  целое  стадо
советников  и дружков, более ученых, чем старый оруженосец. Но едва  ли  они
более смышлены,  чем я...  И  верны...  Да, Теодорих  силен рукой  и  крепок
разумом,  но теперь старый орел стал валиться на одно крыло. Теперь он лежит
в золоченых палатах в Равенне... Он болен.  Он болен и душой, и телом. Врачи
говорят, как ни сильна его рука, но сердце одним своим неверным ударом может
отправить  его  в  страну мертвых.  Странная болезнь...  А  где  наследники?
Амаласунта, его дочь, и Аталарих, его внук -- женщина и дитя.
     -- Но царевна не глупа, -- донесся голос.