работе в войсках 1-го Белорусского фронта, действующего на главном направлении,
но уделил необходимое время и 2-му Белорусскому фронту, где особо кропотливо
занимался вопросами прорыва обороны и форсирования р. Проня. Причем, он
занимался не только оперативными, но и тактическими вопросами. Нередко часами
находился на переднем крае, изучая расположение противника, местность и
состояние своих войск.
В оперативно-стратегическом звене каждый элемент решения, каждый практический
шаг по подготовке операции были настолько всесторонне продуманы, столь тщательно
определены возможные варианты хода операции и необходимые меры на случай
неблагоприятного развития событий, что подчиненные войска ставились в
максимально благоприятные условия для выполнения возложенных на них задач. На
завершающем этапе подготовки операции по указанию Жукова во всех фронтах, армиях
были проведены командно-штабные учения по отработке предстоящих действий.
Все действия командиров и штабов были настолько глубоко проникнуты интересами
проведения в жизнь замысла операции, так органически слиты с тончайшими
особенностями обстановки, а методы организации боевых действий настолько
конкретны и предметны, что во всем этом творческом и организаторском процессе не
оставалось места для формализма, отвлеченных разговоров и теоретической
риторики. Делалось только то, что было нужно для предстоящего боя.
Для тактического стиля Жукова и Рокоссовского, свойственного и таким
военачальникам, как Черняховский, Батов, Крылов и др., была характерна
исключительная деловитость: вместо подробного заслушивания решения, как это
практиковалось иногда, -- внимательное изучение карты решения, затем несколько
вопросов: где точно передний край противника, рубежи переноса артогня во время
атаки, расчет времени на выдвижение танков с исходных позиций, откуда возможны
контратаки, и силы, средства для их отражения. Заслушав ответы, Жуков кратко и
четко уточнил порядок решения некоторых из этих задач. При работе на переднем
крае требовал показать места подготовки проходов в минных полях противника и
порядок их преодоления, сличал запланированные огни артиллерии на картах
командиров стрелкового батальона и артиллерийского дивизиона. В одной из
дивизий, обнаружив неточность, приказал командиру дивизии сличить все карты
командиров стрелковых и артиллерийских подразделений. Дал команду выпустить два
снаряда по одному из подготовленных участков огня. Убедился, что огонь
подготовлен в основном точно. Прибыв в исходный район танков НПП, заслушал
сжатый доклад офицеров танко-технической службы о готовности танков к бою и
после этого приказал командиру роты и механику-водителю головного танка вести
его по маршруту выдвижения танков НПП. Дойдя до рубежа развертывания и
убедившись, что командир роты знает места проходов в своих минных полях,
отправился на позиции полковой артиллерийской группы. И там -- никаких рассказов
или словесных объяснений того, как будет осуществляться выдвижение, смена
позиций или выполнение других задач. Все проверялось только практически, в деле.
За неполадки и погрешности в подготовке боевых действий был строжайший спрос.
Назначался срок устранения недостатков. При повторении ошибок некоторые
командиры отстранялись от должности и заменялись более энергичными и опытными.
Как и Жуков, такие военачальники, как Рокоссовский, Черняховский, Батов и многие
другие, с учетом приобретенного боевого опыта особо глубоко уяснили, что самыми
главными, решающими для успешного прорыва обороны являются два важнейших
условия: первое -- это тщательная разведка системы обороны и огневых средств
противника, второе -- точное наложение огня артиллерии и ударов авиации по
конкретным выявленным целям для надежного их уничтожения и подавления. Из
практики всех проведенных атак и наступательных боев становилось все более
очевидным, что если две эти задачи -- разведка и огневое поражение
осуществлялись точно и надежно, то даже при не очень организованной атаке
достигались успешное продвижение войск и прорыв обороны противника. Речь,
конечно, не идет о какой-либо недооценке необходимости успешных действий пехоты,
танков и других родов войск в ходе атаки и развития наступления. Без этого
невозможно в полной мере использовать и результаты огневого поражения
противника. Но верно и то, что никакая стройная и "красивая" атака не позволит
преодолеть сопротивление противника, если не подавлена его оборона.
Отношение к этому вопросу определяло и направленность боевой подготовки перед
началом наступательной операции. В одних случаях, как это было в войсках
Западного фронта зимой 1943--1944 гг., все сводилось к тренировкам по
развертыванию и движению подразделений в атаку, и лишь формально (часто
словесно) отрабатывались задачи ведения разведки и огневого поражения. В других,
как это было в войсках 1-го и 3-го Белорусских фронтов, наряду с отработкой
действий войск в атаке и в ходе наступления, главный упор делался на обучение
командиров, офицеров штабов, разведподразделений, артиллерийских и пехотных
наблюдателей, выявлению огневых средств противника и точному, эффективному
применению всех своих огневых средств. В тылу наших войск оборудовались также
опорные пункты, сходные с теми, которые предстояло встретить в глубине обороны
противника. На занятиях и учениях шла кропотливая работа по определению мест
расположения огневых средств противника днем и ночью, по сопоставлению схем
(карт) обозначенной обороны и результатов ее разведки, приемов вызова, переноса
и прекращения огня и многих других вопросов взаимодействия стрелковых, танковых,
артиллерийских и саперных подразделений. Подобные занятия и учения, конечно, не
были столь броскими и привлекательными, как, скажем, атаки танков и пехоты.
Можно сказать, что внешне они были очень рутинными и некоторым командирам
казались даже нудными, но на самом деле -- насыщенными большим внутренним
содержанием, воспроизводящим наиболее сложные и трудные вопросы ведения боя, от
которых в первую очередь зависел успех.
Потребовались немалое время и затрата очень большого труда, пока командиры и
разведчики овладели искусством выявления, засечки и точного нанесения на карты
огневых средств противника. С такой же тщательностью прорабатывались с
командирами всех уровней и другие вопросы организации боя. Все это, в конечном
счете, и обеспечило успех Белорусской операции.
Жуков, как и командующие фронтами постоянно уделял внимание взаимодействию с
партизанами. Белорусская операция началась 22 июля 1944 г., на несколько дней
раньше, чем намечалось первоначально. Это было вызвано необходимостью оказать
срочную помощь белорусским партизанам, оказавшимся к этому времени в очень
тяжелом положении. Дело в том, что, не ожидая в ближайшее время крупного
наступления советских войск в Белоруссии, но понимая, что со временем оно
состоится, гитлеровское командование решило бросить все охранные соединения и
резервы для полного блокирования и уничтожения партизанских соединений и частей,
чтобы покончить с ними и упрочить свой тыл до начала наступления советских
войск. И когда такое наступление действительно началось, некоторые германские
резервные соединения оказались неготовыми к своевременному нанесению контратак и
контрударов. Это обстоятельство также способствовало успешному прорыву обороны
противника и развитию наступления. Кстати, для помощи партизанам было заранее
подготовлено несколько колонн по 50--60 машин с продуктами и медикаментами,
которые начали движение в районы базирования партизан вслед за передовыми