богаты!..  Все  это,  однако  ж,  не так  давно.  Под  правлением
прусским  торговля цвела  - и Варшава  благоденствовала. Наполеон
все  отнял! Жители  герцогства  стонут о  потере своей  торговли.
Колониальные товары здесь ужасно дороги.

Как ведут себя русские  войска в Варшаве? - Как самые благородные
рыцари  Баярдова[26]  времени.  Щедрость офицеров  наших особенно
удивительна.  В  трактирах  сыплют  деньги.  Приходит,  например,
старик  с дочерью: он  играет на  скрипке, она на  арфе; сыграла,
пропела  несколько  арий  -  куча  серебра  очутилась  пред  нею!
Приходит бедная монахиня, одна из сестер милосердия, просит, чтоб
ей  заказали какую-нибудь  работу  - и  Милорадович[27тысячу  рублей  и велит  сшить  себе три  манишки!.. Зато  поляки
дивятся  русским: народ  полюбил нас чрезвычайно.  Подумаешь, что
все офицеры  у нас  богачи; напротив, самая большая  часть из них
очень  небогаты  -  но  тароваты.  Вчера  генерал  Вильсон [28] ,
провождающий  время по  большей части  у нас в  авангарде, угощал
прекрасным   обедом   генералов   наших   в  трактире   "Лондон".

Я сказал,  что народ нас любит;  а вельможи? - Называют Северными
варварами; а сами любят, чтоб их называли Северными французами!!!
Но  теперь, кажется,  то и  другое можно почесть  бранным словом.
Бедные  крайне сетуют  здесь на  богачей. "Они недовольны  тем, -
говорят  они, -  что слепое  счастие отдало им  все преимущества,
которые должны  быть ровно поделены в  обществе людей; они живут,
как  боги,  в великолепных  палатах,  разъезжают в  раззолоченных
каретах; а мы гнездимся  в дымных лачужках и скитаемся по улицам,
как отверженные. Дети их  родятся графами и князьями; рождение их
празднуется  великолепными  пирами;  их  младенчество лелеется  в
шелках   и  богатых   тканях:  вырастут,   и  все   почести,  все
преимущества, все  выгоды жизни  - их собственность.  А наши дети
родятся  в  горести,  возрастают  в слезах;  нередко  умирают  от
недостатка молока в груди матерей, голодом истомленных. Их удел -
нищета; их жизнь -  борение с нею! И к довершению всего, вельможи
подружились  с разорителями  Европы, вздумали  воскрешать усопший
край  польский,  данными и  налогами  иссосали  из нас  последнюю
собственность; сами разъехались, а  нас оставили горевать как мух
без  крыльев!" -  Так сетуют  бедные на  богатых и  вельмож, хотя
вельможи  в  Польше  и  довольно еще  благотворительны;  ибо  они
воспитывают на  свой счет  бедных молодых дворян,  часто заменяют
место  отцов сиротам,  не  скупы на  подаяния и  устраивают много
богоугодных  заведений.  На сих  днях  прибыл  в Варшаву  министр
полиции  Александр  Дмитриевич  Балашев.  Для прочности  здешнего
порядка необходимо присутствие человека с его умом, деятельностью
и опытностью.

                                                        1 февраля

У вас,  конечно, еще тонут в  снегу; стены трещат от  мороза, и в
окна бьет вьюга; а  здесь уже весна! Здесь солнце светит в полном
блеске, сады  начинают оживать,  в домах открывают  окна, и самый
благорастворенный  воздух  нежит чувства.  Варшава находится  под
52°14’28’’ северной широты. Весна! Весна! Прелесть природы! Какая
сладость  разливается в  мире! Как  приятно жить  и дышать  в это
время!  Ах! Если  б  я был  на  родине, с  друзьями!.. Но  родина
далеко; а мы идем вперед, идем в Калиш, идем в Силезию, на Одер к
крепости Глогау.

В  Варшаве  есть липовая  улица,  которая в  летнее время  должна
придавать  большую  красу   городу  и  освежать  воздух.  Прежняя
Королевская улица  удостоена ныне названием Наполеоновой!.. Здесь
есть люди,  которые живут в Новом свете -  так называется одна из
улиц Варшавских...  Костелы Варшавские извне  огромны, высоки, но
мрачны; внутри красивы и богаты. Церковное служение здесь пышно и
затейливо; музыка  сильно действует  на чувства. На  стенах видно
много портретов усопших и надписей в честь им. Вот надпись одному
вельможе;  она заключается  сими словами:  "Дай боже ему  небо, а
Польше более таких граждан!"

                                                        2 февраля

Итак, едва взглянув на Варшаву, едва коснувшись ее наслаждений, я
уже должен сказать ей: прости! - и может быть, навсегда!.. Уже мы
выезжаем из Варшавы, удаляемся от ее забав. Уже исчезает она, как
великолепное  сновидение, из  глаз, но  не из памяти!..  Все тает
вокруг нас. Снега превращаются  в воды, воды шумят по необозримым
долинам.  Мы  едем  на  колесах,  или, лучше  сказать,  плывем  в
бричках.



                         Дорожные записки

3  февраля.  С  восходом солнца  услышали  мы  голос жаворонка  -
вспомни, что это 3 февраля!.. Мы ночевали в местечке Блоне. Очень
порядочная  площадь  о колодцем  и  фонтаном:  красивые дома,  ее
окружающие,  ратуша, гостиный  двор  и башня  с часами  с первого
взгляда доказывают,  что это  местечко не литовское,  а той части
Польши, которая в соседстве  с Пруссиею, и получила уже от мудрой
соседки  своей некоторое  образование. Далее на  дороге прекрасно
обстроенное  село  Неборов  княгини  Радзивиловой.  В  нескольких
верстах  оттуда  ее  же   -  Аркадия:  достойна  сего  имени.  На
прекрасном   месте    прекрасный   Английский   сад,   украшенный
развалинами. Из  всех подделанных  я отроду не  видал лучше этих.
Они  готические, и пусты,  и заросли  травою, и совы  гнездятся в
них, и ветры воют.  Кто-то выбрал себе один уголок сих развалин и
отделал  в   нем  одну  комнатку.  Неразбитое   стекло,  с  белою
занавескою,   делает   приятную   противоположность  с   пустотою
необитаемых стен. Длинная мостовая в саду, с столпами, пирамидами
и триумфальными воротами,  представляет бег или ристалище древних