"управляющего тюрками".

Этот успех дал Елюю Даши необходимую ему точку опоры. Он ведь был не первым
из киданей, попавшим в Среднюю Азию. Долгая и неудачная война выбросила с
Дальнего Востока множество людей, отчаявшихся в победе и искавших
пристанища у мусульманских князей Мавераннахра. Например, правитель
Самарканда имел уже в 1128 г. около 16 тыс. киданьских шатров и использовал
эмигрантов как охрану своей восточной границы. Но как только Елюй Даши
появился в Баласагуне, эти и другие кидани перебежали к нему, благодаря
чему его сила удвоилась. Богатые пастбища Семиречья позволили киданям
откормить коней, и военный успех начал склоняться на их сторону. В конце
1129 г. Елюй Даши подчинил себе племя канглы и снова напал на Кашгар и
Хотан. Обе крепости были взяты.

А чжурчжэньская армия, посланная для преследования последнего непокоренного
киданьского принца, войдя в степи, оказалась бессильной. Тут нужны были
кони и проводники, а вожди кочевых племен отказали чжурчжэням в
повиновении. Больше того, монголы, объединенные тогда Хабул-ханом, объявили
чжурчжэням войну и принудили их вернуться в Маньчжурию, а тангуты ответили
чжурчжэньскому императору, что местопребывание Елюя Даши им неизвестно.
Поход 1130 г. Был сорван.

В 1131 г. чжурчжэни возобновили наступление на Хотунь, но недостаток
провианта и холод заставили их повернуть обратно. Да и нечего им было там
делать, так как преследуемый ими полководец был уже далеко на западе, куда
не могли дотянуться руки чжурчжэньского императора. Кидани, оставшиеся на
Орхоне, конечно, попали в плен. Кроме того, уйгуры из Хэчжоу поймали
нескольких киданей и передали их непосредственно чжурчжэням, тем самым
лишив ренегата командующего армией карателей последних трофеев [†153].
После стольких неудач он попал под подозрение, что имеет тайные связи с
врагом. Бедняге осталось только поднять восстание и поплатиться за него
головой (1132 г.).

Этот момент показался Елюю Даши удобным для того, чтобы осуществить свою
заветную мечту: освободить свою родину и ее народ.

В 1134 г. он отправил 70 тыс. всадников на восток, через пустыню, чтобы
восстановить былую славу Ляо.Но пустыня -барьер для любой армии. Войско
киданей потеряв в дороге столько коней и быков, что вернулось с полдороги.
Блюй Даши воскликнул: "Небо не благоприятствует мне! Это его воля" [†154]
На этом закончилась война на востоке, только для того, чтобы с новой силой
разгореться на западной окраине Великой степи.

ПОЯВЛЕНИЕ ЦАРЯ-СВЯЩЕННИКА

Прежде чем вести дальнейшее изложение хода событий, уместно остановиться и
задать себе несколько недоуменных вопросов. Как мы отметили выше, Елюй Даши
привел в Джунгарию около 10 тыс. всадников и удвоил это число за счет
киданей, ранее его убежавших на запад. Значит, у него было около 20 тыс.,
пусть даже до 30 тыс. воинов. Покорением Кашгара и Хотана он сразу
восстановил против себя весь мусульманский мир, а подчинением кангялов - и
Великую кипчакскую степь. Иными словами, положение на западной окраине
кара-китайского (как оно теперь стало называться) ханства было весьма
напряженным, тем более что за спиной мелких мусульманских князей стоял
сельджук Санджар [действовали на Ближнем Востоке. Спрашивается, откуда же гурхан мог выделить
70 тыс. воинов для восточного похода? Ведь это в три раза больше всех его
сил, даже если бы он полностью оголил западную окраину своих владений!
Очевидно, что с 1130 по 1135 г. силы Елюя Даши возросли до какой-то
огромной цифры, но за счет чего и кого?

Обратимся к источникам [†155]. Китайцы просто молчат. Ибн ал-Асир сообщает,
что 1130 г. карлукские и гузские наемники поссорились с самаркандским
правителем Арслан-ханом и, поскольку султан Санджар встал на сторону
последнего, убежали к гурхану. Но тут речь идет о нескольких тысячах, а не
о сотнях тысяч. Джувейни сообщает, что в 1131 г. гурхан сделал набеги на
Фергану и Мавераннахр и завоевал обе области. В отношении Мавераннахра это
не подтверждается, ибо Самарканд взят не был, да и Ходжент оставался в
руках мусульман. Видимо, это были просто набеги, не изменившие расстановки
сил, но обострившие ситуацию.

Затем идет шестилетнее молчание. Никаких событий! Почему вели себя так
пассивно мусульмане - понятно. Они просто не придавали значения вновь
возникшему, очень маленькому княжеству "неверных турок". Но за это время
Елюй Даши сумел подготовиться так, что в 1137 г. под Ходжентом наголову
разбил войска Рукн-ад-дина Махмуд-хана, сменившего на посту правителя
Самарканда незадачливого интригана Арслан-хана, сосланного султаном
Санджаром в 1130 г.

На этот раз мусульмане взволновались. "Страх и печаль настали великие".
Однако целых четыре года никаких событий не происходило. Елюй Даши
почему-то не воспользовался плодами своей победы. Махмуд Самаркандский
увлекся борьбой с собственными войсками из племени карлуков, которые
обратились за поддержкой к гурхану. Только в 1141 г. возник новый конфликт,
и на этот раз в грандиозных размерах. На борьбу с неверными явился султан
Санджар, сопровождаемый вспомогательными отрядами из Хорасана, Седжестана и
горных областей Гура, Газны, Мазандерана. Здесь были лучшие войска
мусульманского мира, закаленные в боях с греками и крестоносцами,
экипированные по последнему слову тогдашней техники. Войско Санджара
исчислялось приблизительно в 100 тыс. всадников. Таких сил не выставляли
даже против крестоносцев.

Несмотря на отрывочность данных источников, видно, что султан и его
окружение отнеслись к начавшейся операции предельно серьезно, а не просто
как к отражению очередного набега кочевников, постоянно совершавшихся с
целью грабежа. Что могло их так насторожить?

А теперь сам Елюй Даши? По словам Ибн ал-Асира, будто бы он выставил 300
тыс. воинов "из киданей, тюрок и китайцев" [†156]. Что может эта фраза
значить? Киданей было меньше 30 тыс. всадников. Тюрки в большинстве своем