Как бы ни была развита техника, все необходимое для поддержания жизни люди
получают из природы. Значит, они входят в трофическую цепь как верхнее,
завершающее звено биоценоза населяемого ими региона. А коль скоро так, то
они являются элементами структурно-системных целостностей, включающих в
себя, наряду с людьми, доместикаты (домашние животные и культурные
растения), ландшафты, как преобразованные человеком, так и девственные,
богатства недр, взаимоотношения с соседями -либо дружеские, либо
враждебные, ту или иную динамику социального развития, а также то или иное
сочетание языков (от одного до нескольких) и элементов материальной и
духовной культуры. Эту динамическую систему можно назвать этноценозом. Она
возникает и рассыпается в историческом времени, оставляя после себя
памятники человеческой деятельности, лишенные саморазвития и способные
только разрушаться, и этнические реликты, достигшие фазы гомеостаза. Но
каждый процесс этногенеза оставляет на теле земной поверхности неизгладимые
следы, благодаря которым возможно установление общего характера
закономерностей этнической истории. И теперь, когда спасение природы от
разрушительных антропогенных воздействий стало главной проблемой науки,
необходимо уяснить, какие стороны деятельности человека были губительны для
ландшафтов, вмещающих этносы. Ведь разрушение природы с гибельными
последствиями для людей - беда не только нашего времени, и оно не всегда
сопряжено с развитием культуры, а также с ростом населения.

Ставя вопрос о взаимодействии двух форм закономерного развития, необходимо
условиться об аспекте. Речь может идти либо о развитии биосферы в связи с
деятельностью человека, либо о развитии человечества в связи со
становлением природной среды: биосферы и костного вещества, составляющего
другие оболочки Земли: литосферу и тропосферу. Взаимодействие человечества
с природой постоянно, но крайне вариа-бельно и в пространстве, и во
времени. Однако за видимым разнообразием кроется единый принцип,
характерный для всех наблюдаемых феноменов. Поэтому поставим вопрос именно
так!

Природа Земли весьма разнообразна; человечество в отличие от прочих видов
млекопитающих тоже разнообразно, ибо человек не имеет природного ареала, а
распространен, начиная с верхнего палеолита, по всей суше планеты.
Адаптивные способности человека на порядок больше, чем у прочих животных.
Значит, в разных географических регионах и в разные эпохи люди и природные
комплексы (ландшафты и геобиоценозы) взаимодействуют по-разному. Сам по
себе этот вывод бесперспективен, так как калейдоскоп не поддается
исследованию, но попробуем внести в проблему классификацию... и все будет
по-иному. Между закономерностями природы и социальной формой движения
материи существует постоянная корреляция. Но каков ее механизм и где точка
соприкосновения природы и общества? А эта точка есть, иначе не возникло бы
вопроса об охране природы от человека.

С. В. Калесник предложил разделить географию на: 1) экономическую,
исследующую творения людей, и 2) физическую, изучающую природные оболочки
Земли, в том числе биосферу[2]. Очень разумное деление. Природа творит то,
чего мы творить не можем: горы и реки, леса и степи, новые виды животных и
растений. А люди строят дома, сооружают машины, ваяют статуи и пишут
трактаты. Природа этого делать не может.

Есть ли между творениями природы и человека принципиальная разница? Да!
Элементы природы переходят в друг друга... "Этот камень рычал когда-то,
этот плющ парил в облаках". Природа живет вечно, набухая той энергией,
которую получает от Солнца и звезд нашей Галактики и радиораспада в
глубинах нашей планеты. Биосфера планеты Земля побеждает мировую энтропию
путем биогенной миграции атомов, стремящихся к расширению[3]. И наоборот,
предметы, созданные человеком, могут или сохраняться, или разрушаться.
Пирамиды стоят долго, Эйфелева башня так долго не простоит. Но не вечны ни
те, ни другая. В этом принципиальная разница между биосферой и техносферой,
какие бы грандиозные размеры последняя ни приобрела.

ПРЕДМЕТ ИССЛЕДОВАНИЯ

Обозрение современного состояния науки об этносе должно повергнуть читателя
в недоумение. Все пишущие на эту тему авторы, в том числе этнографы, по
существу подменяют подлинные этнологические характеристики
профессиональными, сословными и т.д., что, собственно, равнозначно
отрицанию этноса как реальности. О существовании этноса говорит только то,
что он непосредственно ощущается людьми как явление (феномен), но ведь это
не доказательство. Поэт сказал: "И день, и ночь пред нами солнце ходит,
однако прав упрямый Галилей". И действительно, у этнолога есть некоторые
основания для пессимизма, кажущиеся на первый взгляд непреодолимыми.

Этнология - это рождающаяся наука. Потребность в ней возникла лишь во
второй половине XX в., когда выяснилось, что простое накопление
этнографических собраний и наблюдений грозит тем, что наука, не ставящая
проблем, превратится в бессмысленное коллекционерство. И вот возникли на
наших глазах обществоведение и этнология - две дисциплины, интересующиеся
одним, на первый взгляд, предметом - человечеством, но в совершенно разных
аспектах. И это закономерно. Каждый человек одновременно - член социума и
член этноса, а это далеко не одно и то же. Равным образом этнология как
наука требует определения. Скажем пока так, что этнология - это наука об
импульсах поведения этнических коллективов, подобная этологии, науке о
поведении животных. Импульсы могут быть сознательными и эмоциональными,
диктоваться личной волей индивида, традицией, принудительным воздействием
коллектива, влиянием внешней обстановки, географической среды и даже
спонтанным развитием, поступательным ходом истории. Для того чтобы
разобраться в столь сложном вопросе, нужна соответствующая методика.
Методика может быть либо традиционной методикой гуманитарных наук, либо
естественнонаучной. Какую же следует выбрать для успешного преодоления
трудностей, возникающих перед ученым, взявшимся за совершенно новую область
науки?

Прежде всего уточним понятие "гуманитарные науки". В Средние века в
Христианском мире единственным абсолютно авторитетным источником научной
информации были две книги: Библия и сочинения Аристотеля. Наука сводилась к
комментированию цитат, которые нужно было приводить точно, потому что