"рыночного социализма" Ланге и Тэйлора, а потому и не могла ничего сказать о
жизнеспособности централизованного планирования. Австрийская школа была в
другом положении. Представления Хайека о том, чем является рынок и как
работает рыночный процесс привели его к выводу, что социализм представляет
собой тяжкую ошибку -- если хотите, "пагубную самонадеянность". Исходя именно
из такого понимания он и строил свою защиту либерального порядка.
В таком духе и составлен этот том. В предлагаемых эссе Хайек пишет об
австрийской экономической теории, где началась его интеллектуальная одиссея, и
о судьбах либерализма, о социальной философии рыночного порядка, с которой
былы тесно связаны его собственные работы. Первая часть содержит эссе и лекции
о главных фигурах австрийской школы: о Карле Менгере, об учителях Хайека
Фридрихе фон Визере и Людвиге фон Мизесе, о Иосифе Шумпетере (одна из ведущих
фигур в экономической мысли 20 века, получивший образование в австрийской
традиции, хотя и не принадлежащий к австрийской школе per se); о менее
известных экономистах Эвальде Шамсе и Ричарде фон Стригле; о двух фигурах
Венской интеллектуальной сцены, философах Эрнсте Махе и Людвиге Витгенштейне,
двоюродном кузине Хайека. Во второй части собраны работы о новом открытии
свободы в послевоенной Европе, с особенным выделением Германии и
международного общества Монт Перелин, влиятельной либеральной организации,
созданной Хайеком в 1947 году. В обеих частях затронута тема, пронизывающая
все работы Хайека по социальному порядку: роль идей -- и особенно
экономической теории -- в сохранении либерального общества.
В оставшейся части этого Введения я очерчу карьеру Хайека и попытаюсь понять
место его идей в исторической и теоретической перспективе. Прежде чем
продолжить, нужно сделать одно терминологическое замечание. Хайек использует
слово "либерализм" в его классическом, европейском значении, для обозначения
социального порядка, основанного на свободных рынках, на правительстве,
ограниченном властью законов, и на приоритете личной свободы. Как он объясняет
во Предисловии к первому (1956) массовому изданию его классической работы Путь
к рабству: «Я использую термин "либеральный" в его исходном значении, как оно
использовалось в XIX веке и до сих пор используется в Британии. В современном
американском употреблении оно обозначает нечто вполне противоположное. В
результате маскировки левацких движений в этой стране, которой помогла тупость
многих из тех, кто действительно верил в свободу, "либеральный" стало означать
защиту почти всех видов правительственного контроля. Я до сих пор недоумеваю,
почему в Соединенных штатах истинные сторонники свободы не только позволили
левым присвоить этот почти незаменимый термин, но даже сами им в этом помогли,
начавши использовать его как позорное клеймо.» [F.A.Hayek, The Road to Serfdom
(London: Routledge & Kegan Paul; Chicago: University of Chicago Press, 1944;
reprinted, 1976), p. ix]. Мы подчинимся этой критике и будем использовать
"либеральный" вместе менее элегантных "классический либерализм" или
"либертарианизм", вошедших в употребление в Соединенных Штатах.
 Хайек пришел в Венский университет в возрасте 19 лет, сразу после окончания
первой мировой войны, когда он был одним из трех лучших мест мира для изучения
экономической теории (два других были Стокгольм и Кембридж. Англия). Хотя он
записался на изучение права, его в первую очередь интересовали экономическая
теория и психология; последняя из-за влияния Махистской теории восприятия на
Визера и его коллегу Отмара Шпана, а первая -- в силу реформистского идеала
фабианского социализма, столь типичного для поколения Хайека. Подобно многим
другим студентам экономики -- и тогда и потом -- Хайек выбрал этот предмет не
ради его самого, но из желания улучшить мир, а в послевоенной Вене нищета
ежедневно напоминала о необходимости этого. Социализм казался подходящим
решением; но в 1922 году Мизес, который не был штатным преподавателем
университета, но был при этом центральной фигурой в общине
экономистов-теоретиков, опубликовал свою работу Die Gemeinwirtschaft, позднее
переведенную как Социализм. "Ни для одного из прочитываших эту книгу молодых
людей, -- вспоминает Хайек, -- мир не остался прежним". Трактат Социализм,
углубивший идеи пионерской статьи, опубликованной двумя годами раньше,
доказывал, что экономические вычисления возможны только при существовании
рынка средств производства; без такого рынка нет возможности установить
ценность этих средств, а значит, нельзя определить подходящий способ их
использования в производстве. От Мизеса, который непродолжительное время был
начальником Хайека во временном правительственном учреждении, в его частном
семинаре, постоянным участником которого стал Хайек, последний усвоил
представлении о превосходстве рыночного порядка.
В своей предыдущей работе по теории денег и банковского дела Мизес успешно
применил австрийский принцип предельного полезности к анализу ценности денег
и, используя английскую валютную школу и идеи шведского экономиста Кнута
Викселя, набросал теорию колебаний промышленной активности. Используя эти
результаты как отправную точку для собственных исследований промышленной
активности, Хайек объяснил деловой цикл в терминах кредитной экспансии банков.
Работа в этой области принесла ему приглашение читать лекции в Лондонской
школе экономической теории и политических наук, а затем и к приглашению
принять кафедру экономической теории и статистики им. Тука, которое он и
принял в 1931 году. Здесь он попал в весьма вдохновляющую и увлеченную работой
группу, к которой принадлежали: Лайонел Роббинс (позднее Лорд Роббинс),
Арнольд Плант, Т.Е. Грегори, Денис Робертсон, Джон Хикс и молодой Абба Лернер.
Хайек принес с собой незнакомые (для них) взгляды [Хикс говорит о первой
(1931) английской книге Хайека, что «"Цены и производство" были написаны на
английском, но это не была английская экономическая теория»; Sir John Hicks,
"The Hayek Story", in his Critical Essays in Monetary Theory (Oxford:
Clarendon Press, 1967), p. 204] и постепенно австрийская теория делового цикла
стала известна и была принята.
 Но в следующие несколько лет удача отвернулась от австрийской школы.
Во-первых, австрийская теория капитала, составная часть теории делового цикла,
попала под атаку рожденного в Италии кембриджского экономиста Пъера Сраффы и
американца Френка Найта, а саму теорию цикла забыли из-за энтузиазма,
возникшего по поводу Общей теории Джона Мейнарда Кейнса. Во-вторых, начиная с
перемещения в Лондон самого Хайека и до начала 1940-х годов австрийские
экономисты один за другим покинули Вену, сначала по личным, а затем по
политическим причинам, так что школа как таковая прекратила существование. В
1934 году Мизес уехал из Вены сначала в Женеву, а затем в Нью Йорк, где он
продолжил работать в изоляции; Хайек оставался в Лондоской школе экономической
теории до 1950 года, а затем перебрался в Комитет по социальной мысли в
Чикагском университете. Другие австрийские экономисты поколения Хайека
достигли признания в Соединенных Штатах -- Готтфрид Хаберлер в Гарварде, Фриц
Махлуп и Оскар Моргенштерн в Принстоне, Пауль Розенштей-Родан в Массачусетском
институте технологии -- но в их работах, казалось, не осталось и следов
Менгеровской традиции.
 В Чикаго Хайек опять попал в ослепительную группу: экономическое отделение,