представляются продолжением учебного помещения, где могла бы преподаваться
и высшая математика. Такое впечатление нарушают лишь чудесные запахи
различных сортов дерева - от сандалового до твердой ели, доставленных сюда
со всех концов света. Однако при взгляде на многочисленные графики и
диаграммы, при взгляде через микроскоп на небольшие кусочки
полуобугяившейся древесины сразу же становятся ясными некоторые трудности.
В частности, ни одно дерево не может порадовать нас тем, что росло
совершенно одинаково с соседями. Бесчисленные побочные влияния вызывают
нарушение роста колец. Возникают сращения, напластования. Их зачастую
бывает чрезвычайно трудно различить. А это ведет к неизбежному искажению
значений. Последние, само собой разумеется, искажают данные всей шкалы в
целом и крайне затрудняют "совмещение". В ходе продолжавшихся десятилетиями
работ были открыты многочисленные особенности роста отдельных пород
деревьев. Постоянно совершенствовались методы оценок. Когда Фей-Купер Коул,
ведущий специалист по археологии Чикагского университета, создал там в 1934
г. дендрохронологическую лабораторию, то сразу же опробовал новый метод
оценок, известный как "метод Гладвина". Он позволил преодолеть некоторые
недостатки метода Дугласа. Зато породил новые ошибки. Однако нам следует
вернуться к 20-м годам, ко временам первых успехов.

Однажды доктор Дуглас сравнил свой метод датировки по годичным кольцам
деревьев с Розеттским камнем - плитой, содержавшей надписи на трех языках,
которая дала ключ к расшифровке египетских иероглифов. Сегодня можно
позволить себе такое сравнение. Однако в те времена, когда Дуглас сидел над
кусками дерева из пуэбло Бонито, оно имело под собой мало оснований. Ибо
тогда он оказался буквально в "подвешенном состоянии". Теперь же он начал
получать поддержку, поскольку все начинали интересоваться этой новой
отраслью науки. Национальное географическое общество, которому столь многим
обязана археология, Американский музей естественной истории и Институт
Карнеги в Вашингтоне были первыми, кто оказал ему поддержку, прежде всего
финансовую. Было ясно, что доктору Дугласу необходимы пробы дерева, которые
относились бы ко времени между раннеиспанской эпохой и, назовем ее так,
эпохой Бонито-Ацтек. С этой целью было организовано не менее трех
экспедиций: в 1923, 1928 и 1929 гг.

Еще до конца 1928 г. доктор Дуглас смог составить непрерывный ряд древесных
колец, принадлежавших одной и той же породе деревьев, произраставших в
одном и том же районе. Этот непрерывный ряд охватывал период вплоть до 1300
г. н. э. Один из кусков дерева, единственный из всех, уводил этот ряд
дальше, чем за 1260 г. Одновременно он составил из обломков дерева,
собранных более чем в тридцати развалинах древних поселений, "плавающую
хронологию". Она охватывала не менее 585 лет. Слово "плавающая" означает
здесь, что ему удалось последовательно объединить эти 585 лет в непрерывный
ряд. Однако он не знал, к какому периоду христианского летосчисления
следует отнести этот отрезок. Он знал лишь, что этот отрезок должен был
начинаться где-то до 1260 г. Проблема состояла в том, чтобы заполнить эту
брешь.

И она была решена в 1929 г.

Однако сделать это удалось не без трудностей, которые возникли там, где их
никто не ожидал.

Дуглас и его помощники, появлявшиеся почти во всех пуэбло со своими бурами,
возбудили недоверие у индейцев. Поначалу ученым немного помогали их
искусство убеждения, стремление жить среди индейцев, настойчивость, с
которой они изучали их язык, и строгое соблюдение всех сложных предписаний
индейского этикета. Но, положа руку на сердце, нельзя не признать, что,
если бы сегодня человек с другим цветом кожи, придерживающийся совершенно
чуждых вам обычаев, вошел бы в ваш дом и объявил о своем намерении в
интересах науки, которые вам совершенно не ясны, заняться высверливанием
дыр в заботливо уложенных балках и стенах вашего жилища, вы наверняка
решили бы, что он издевается, и выставили бы его вон.



Схема 5. Схема, показывающая еще раз метод "наложения" в дендрохронологии.


Однажды, когда ему не разрешили пользоваться буром, Дугласу, чтобы
пересчитать древесные кольца, пришлось пролежать на животе семь часов
подряд с 5 до 12 часов в обвалившемся погребе.

Тогда один из изобретательных сотрудников нашел выход. Совершенно случайно
ему удалось установить, что тамошние индейцы ничего так не любили, как
лиловый бархат. Археологи немедленно доставили в пуэбло кипы такого
бархата. Одаривая индейцев бархатом и строго соблюдая другое условие,
состоявшее в том, чтобы тщательно заделывать каждое сделанное буром
отверстие кусочком бирюзы, дабы удержать в нем духов и не позволить им ни
войти, ни выйти наружу, участники экспедиции получили возможность бурить,
сколько им было угодно

Самое удачное бурение удалось провести в восточной Аризоне в развалинах
Шоулоу. Здесь тогда совсем еще молодой Эмиль В Хаури обнаружил кусок
дерева, который сразу вывел археоло гию Юго-Запада к началу христианского
летосчисления. Этот кусок выглядел не слишком привлекательно. Он был
наполовину обуглен. Его занесли в каталог под номером НН-39. После того как
были проведены анализы этого куска, его номер стал самым знаменитым в
истории североамериканской дендрохронологии.

Короче, он накладывался на составленный к этому моменту график древесных
колец на отрезке, охватывавшем не менее 23 лет, и позволил определить дату
- 1237 г. Тем самым была получена возможность без труда установить и
предшествующие даты вплоть, мы говорим об этом заранее, до 700 г. н. э.

При этом выяснилось, что между "твердой" хронологией и "плавающей" не было
никакой разницы, никакого провала. С самого начала археологи могли бы
установить факт "наложения", если бы располагали достаточным материалом. Но
на раннем этапе раскопок было утрачено огромное количество такого
материала. В то время археологи не уделяли никакого внимания небольшим,