чем я надеялся. Дискуссия сконцентрировалась большей частью на разделах III и
IV статьи, и даже здесь -- в основном на так называемой "теореме Коуза",
пренебрегая другими аспектами анализа. В разделах III и IV я исследовал
вопрос: что будет происходить в мире, в котором трансакционные издержки
предполагаются нулевыми? При этом моей целью не было описание того, на что
будет похожа жизнь в таком мире, а только лишь создание простых условий для
анализа и, что было еще более важным, для прояснения фундаментальной роли,
которую Трансакционные издержки выполняют и должны выполнять в процессе
формирования институтов, составляющих экономическую систему. Я исследовал две
ситуации, в одной из которых фирмы были обязаны оплачивать ущерб, наносимый их
действиями другим, а в другой -- не обязаны. Для иллюстрации я взял пример,
использованный моими критиками: скот владельца ранчо стравил и уничтожил
посевы соседних фермеров. Мне представлялось, что я показал, что, если
Трансакционные издержки предполагаются нулевыми, а права всех сторон тщательно
определены, размещение ресурсов будет одинаковым в обоих случаях. В моем
примере, если скотовод должен оплатить земледельцу причиненный его скотом
ущерб, он, конечно же, включит его в свои издержки. Но если он не будет обязан
возмещать ущерб, земледелец захочет выплачивать скотоводу цену ущерба, чтобы
он прекратил выращивать скот, так что для скотовода продолжить свое дело и
по-прежнему причинять ущерб посевам будет означать отказ от этой суммы,
которая, таким образом, обратится в издержки скотоводства. В обеих ситуациях
ущерб оборачивается для скотовода одинаковыми издержками. Кажется, критики не
вполне заметили одно соображение, важное для моей аргументации, а именно: если
бы скотовод был обязан возмещать ущерб, он мог бы договориться с соседями о
том, что они прекратят выращивать зерно, или, в крайнем случае, перейдут на
другую культуру, чтобы тем самым сократить ущерб от потравы на величину
большую, чем потери от смены культуры (за вычетом ущерба). Могут быть
использованы и другие способы сокращения ущерба, например огораживание полей,
если это дешевле, чем ущерб от потравы. В результате "то сокращение дохода,
которое должно бы быть включено в издержки выращивания скота, вполне может
оказаться меньшим, чем ущерб, наносимый скотом" [см. статью "Проблема
социальных издержек"]. Вывод был таким: "... конечный результат
(максимизирующий ценность производства) не зависит от системы правовых норм,
если ценовая система работает без издержек" [см. там же]. Этому выводу Стиглер
придал форму "теоремы Коуза", которая выглядит так: "... в условиях
совершенной конкуренции частные и социальные издержки равны" [Stigler George
J., The Theory of Price, 3rd ed., N. Y.: Macmillan Co., 1966, p. 113].
Мир, не знающий трансакционных издержек, обладает очень своеобразными
свойствами. Как сказал Стиглер о "теореме Коуза": "Мир с нулевыми
трансакционными издержками оказывается столь же странным, как физический мир
без сил трения. Монополистам можно выплачивать компенсацию за то, чтобы они
вели себя конкурентно, а страховые компании просто не существовали бы" [Idem,
The Law and Economics of Public Policy: A Plea to the Scholars // Journal of
Legal Studies, 1972, p. 12]. В статье "Природа фирмы" я показал, что при
отсутствии трансакционных издержек нет никакой экономической основы для
существования фирмы. А в статье "Проблема социальных издержек" я показал, что
в отсутствие трансакционных издержек не имеет значения правовая система: люди
всегда могут договориться, не неся никаких издержек, о приобретении,
подразделении и комбинировании прав так, чтобы в результате увеличилась
ценность производства. В таком мире институты, образующие экономическую
систему, никому и ни для чего не нужны. Чен даже заявил, что при нулевых
трансакционных издержках "предположение о праве частной собственности может
быть отброшено, и это не изменит теоремы Коуза" [Cheung Steven N. S., Will
China Go "Capitalist"? 2nd ed., Hobart Paper 94, London: Institute of Economic
Affairs, 1986, p. 37]. И он, конечно же, прав. Другое, обычно не замечаемое,
следствие предположения о нулевых трансакционных издержках сводится к тому,
что при отсутствии трансакционных издержек ничего не стоит ускорить трансакции
так, что вечность будет прожита за доли секунды.
Нет смысла в подробном исследовании свойств такого мира. Мои аргументы
предполагают только лишь необходимость эксплицитного введения положительных
трансакционных издержек в экономический анализ, чтобы можно было изучать
реально существующий мир. Этого моя статья не добилась. Пространная журнальная
дискуссия была сконцентрирована исключительно на "теореме Коуза", на
предположении о мире с нулевыми трансакционными издержками. Хотя и досадная,
но эта реакция объяснима. Мир нулевых трансакционных издержек, к которому
приложима "теорема Коуза", -- это мир современного экономического анализа, в
котором экономисты чувствуют себя вполне комфортабельно при разборе тамошних
интеллектуальных проблем, несмотря на всю их оторванность от реального мира.
Что большая часть дискуссии была критична к моим аргументам, также вполне
понятно: ведь если я прав, значит, современный экономический анализ не может
дать ответа на те вопросы, за которые он берется. Вряд ли может быть
благожелательным отношение к столь разочаровывающему выводу, а значит, и
сопротивление здесь вполне естественно. Я убежден, что возражения, выдвинутые
против "теоремы Коуза" и против моего анализа схем налогообложения (часть
анализа -- в статье "Проблема социальных издержек", которой экономисты уделили
наибольшее внимание), безосновательны, малосущественны или не имеют отношения
к делу. В "Заметках к "Проблеме социальных издержек", опубликованных в этом
издании, приведены основания такой оценки. Как бы то ни было, обсуждение
"теоремы Коуза" связано с ситуацией, в которой трансакционные издержки --
эксплицитно или имплицитно -- предполагаются нулевыми. В любом случае это лишь
предварительный шаг к развитию системы анализа, которая была бы способна иметь
дело с проблемами, возникающими в реальном мире, где трансакционные издержки
положительны. Но я считаю, что мы не сможем этого сделать до тех пор, пока не
отбросим подход, используемый в настоящее время большинством экономистов.
V. Ценообразование на основе предельных издержек
ТА ПОДДЕРЖКА, которую встретило предложение использовать предельные издержки
как базу для ценообразования, анализируемая мною в статье "Спор о предельных
издержках", отлично иллюстрирует подход современных экономистов. Поддержка
пришла не от группы малоизвестных и непросвещенных экономистов, а от самых
уважаемых профессионалов. Первая статья, опубликованная в Соединенных Штатах в
1938 г., была написана Хотеллингом [Hotelling H., The General Welfare In
Relation to Problems of Taxation and of Railway and Utility Rates //
Econometrica 6, July 1938, p. 242--269]. В Англии самым влиятельным защитником
ценообразования с учетом предельных издержек был Лернер, который опубликовал
свой анализ в 1944 г., но начал работать над этим еще в 30-х годах [Lerner A.,
The Economics of Control, N. Y.: Macmillan Co., 1944]. Во время войны Мид и
Флеминг, входившие в экономический сектор британского Кабинета министров
(British Cabinet Office), защищали идею ценообразования с учетом предельных
издержек на симпозиуме по проблемам управления государственными предприятиями.
Кейнс видел их статью и пришел в такой восторг, что опубликовал ее в "Экономик