Видя, что Рюрик ничего не предпринимает против  них,  Аскольд  и  Дир
успокоились. Они уверились,  что  северный  владыка  вполне  примирился  с
мыслью о разделе славянских земель и вовсе не желает идти на  них  войной,
как они предполагали в первое время.
     Но вдруг гости с севера исчезли и исчезли как-то сразу. Об Ильмене не
стало ни слуху, ни духу, и князья обрадовались, когда  узнали  о  прибытии
ладьи оттуда...
     Не подозревая ничего дурного для себя, Аскольд и Дир, в сопровождении
всего только нескольких слуг, поспешили на зов.
     Ладья  была  как  ладья  -  обыкновенная  купеческая,  ничего  в  ней
подозрительного не было, одно только казалось странным, что  она  стала  в
некотором отдалении от пристани, в месте глухом и безлюдном.
     Казалось, тут купцам нечего было бы делать.
     Однако князья не обратили на это внимания и подошли к самой ладье.
     А, между тем, если бы только могли они знать, что  таит  в  себе  эта
ладья и еще несколько стоявших в отдалении стругов, они не оставили бы так
спокойно свои палаты...
     Несмотря на свой невинный вид, эта ладья таила в себе гибель Аскольда
и Дира...
     Долгие годы полнейшей безопасности сделали когда-то  безумно  храбрых
ярлов до нельзя беспечными, лишили их прежней наблюдательности...
     Они не заметили в своей беспечности, что ладья несет  на  себе  живой
товар...
     Их притупившийся слух  не  расслышал  тихого  бряцанья  железа,  тихо
раздававшегося где-то внутри ладьи.
     Оба они сгорали нетерпением узнать,  что  делается  на  Ильмене,  как
живет их старый друг и соратник Рюрик.
     Но если князья были беспечны, то их приближенные, сопровождавшие их в
очень,   правда,   небольшом   количестве,   вдруг   прониклись   чувством
инстинктивного страха.
     - Ох,  князья,  -  шептали  то  Аскольду,  то  Диру  их  спутники,  -
необыкновенная эта ладья.
     - Как необыкновенная? Что такое?
     - Таких ладей у заезжих гостей не бывает!
     - Варяжская эта ладья, - будто в поход какой собралась...
     - И добра на ней не видно...
     - Гости  приезжали,  так  ладьи-то  у  них  до  верху  всяким  добром
нагружены, а тут только донышко прикрыто...
     Но князья только посмеивались над страхом своих спутников.
     - Что вы? - удивлялись они. - Мало ли гостей приходило, и  ничего  не
бывало, а тут вы перепугались!
     - За вас, князья, страшно.
     - За нас не страшитесь, мы никому зла не  делаем,  и  нам  его  также
никто не будет делать...
     Они подошли к самой ладье...
     - Ой, князья, вернитесь, чует сердце неладное.
     Аскольд и Дир продолжали смеяться...
     Непонятное ослепление овладело ими...
     Они хотели уже позвать купцов, которых не было видно, как вдруг перед
ними во весь рост поднялся какой-то человек, у которого из-под  купеческой
одежды видна была кольчуга.
     Аскольд  и  Дир  взглянули  и  ужаснулись:  перед  ними  стоял   Олег
новгородский.
     - Вы князьями себя зовете? - загремел он. - Нет, вы - не князья и  не
княжеского роду, а вот вам князь, сын Рюрика.
     И он высоко поднял над головой малютку-мальчика...
     Это было знаком, на который из лодки выскочили несколько  вооруженных
воинов и с оружием в руках кинулись на киевских князей.
     Берег Днепра огласился воинственным кличем...
     Стоявшие в отдалении струги быстро приблизились на веслах к  одинокой
ладье.
     Засвистали стрелы, забряцали мечи, вооруженные люди  один  за  другим
выскакивали на берег...
     Несчастные не успели опомниться от неожиданности и были убиты.
     А коварный победитель в тот же день вступил  в  Киев  и  объявил  его
присоединенным к владениям князя Рюрика.
     Киевляне и не думали сопротивляться...
     Правда, они любили своих князей; но  у  них  не  было  иной  связи  с
Аскольдом и Диром, кроме обычных столований да пиров...
     Между тем, личность Олега новгородского была для них замечательной...
     В Киеве как будто ничего не произошло, ничего не переменилось...
     Олег утвердился в днепровской  столице  и  правил  городом  от  имени
Игоря...
     Договор киевлян с Византией был разрушен...
     Над Византией собиралась новая гроза.



                             16. ПОСЛЕСЛОВИЕ

     Наш рассказ окончен.
     Что сказать в заключение его?
     Очень, очень немногое...
     Аскольдом и Диром началась закончившаяся только при Владимире  борьба
славянства с Византией.
     Мы в настоящем романе поставили себе задачей обрисовать  начало  этой
борьбы, которой все-таки, в  конце-концов,  наша  матушка  Россия  обязана
одним из незабываемых устоев своего величия - православием.
     Пусть читатель судит, как удалось нам выполнить эту задачу...
     Здесь же мы должны сказать несколько слов о судьбе наших героев.
     После того, как Аскольд и Дир были убиты, север и юг славянства  были
связаны, наконец, неразрывной цепью, и эта связь не прервалась и поныне.
     Тела несчастных  были  погребены  на  горе,  где  в  Несторово  время
находился Ольгин двор.  Прах  Дира  покоился  за  церковью  св.Ирины,  над
могилою Аскольда стояла  церковь  св.Николая.  Киевские  жители  и  поляне
указывают это место на крутом берегу Днепра, известное даже и  доныне  под
общим названием Аскольдовой могилы.
     О судьбе Ирины автор ничего не сообщает здесь, так как  предполагает,
что благосклонный читатель еще встретится с нею...
     Олег оправдал надежды Всеслава.