Наконец он услыхал легкие шаги Ирины.
     - Ты... наконец!.. - прошептал он. - Знаешь ли, я - христианин!
     - Знаю, княже, и радуюсь за тебя.
     - А за себя? - наклонясь к ней, тихо спросил Аскольд.
     - И за себя также, - вся зардевшись, отвечала молодая девушка.
     Князь привлек ее к себе - она не сопротивлялась.



                          10. ВИЗАНТИЙСКИЕ ЦЕПИ

     Снова Аскольд переживал счастливое время любви...
     Это было уже не то бурно чувство,  полное  неисчислимых  мук,  только
мимолетных проблесков счастья, которое переживал он в Киеве, нет, это была
кроткая, все  умиротворяющая,  все  смягчающая  любовь,  тихая,  покойная,
постоянная...
     Аскольд чувствовал, что он не только любит, но и любим...  Ирина,  по
присущей славянкам скромности, не выказывала ему прямо своих чувств, но по
ее взглядам, по тону голоса Аскольд видел, что чувства его разделены,  что
его сердцу отвечает другое сердце, и другая жизнь полна только им одним...
     А, между тем, если бы он  не  был  так  поглощен  своей  любовью,  то
наверное заметил бы, как это заметил Дир,  что  их  пребывание  в  столице
Византии обратилось в какой-то плен...
     Правда, оба князя и их приближенные были на  свободе,  но,  увы,  это
была свобода птицы в клетке. В клетке птичка порхает, находит  себе  корм,
но выйти за ее пределы для нее невозможно...
     Также было с киевскими князьями.
     Пока они были в Константинополе, им ни одного раза не удалось  побыть
среди своих. Не однажды  собирались  они  в  свое  становище,  но  Василий
Македонянин под разными предлогами  отговаривал  их  или,  лучше  сказать,
удерживал.
     И князья оставались.
     А, между тем, остатки  дружины  уже  пришли  в  себя,  опомнились  от
перенесенного потрясения, число их несколько  увеличилось  собравшимися  с
разных сторон товарищами, случайно спасшимися от гибели.
     Вместе с этим, пришедшие в себя после  погрома  варяги  почувствовали
свою силу.
     Почувствовали и заволновались...
     - Чего это наших князей держат? - кричали в становище.
     - В гости позвали, а назад не отпускают!..
     - Мы без князей все равно что без головы - не знаем, уходить нам  или
здесь оставаться.
     - Здесь - так, пожалуй, с голоду вспухнешь!
     - Так пойдем на Днепр - там хлеба вволю.
     - Как пойдем? А князья-то?
     - А чего они там сидят?
     - Да, может, их не пускают?
     - Тогда пойдем и вызволим! Вернемся без князей - нам  позор  во  веки
веков будет!
     - Вызволим, вызволим!
     - И в Византии позабавимся, душеньку отведем!..
     Раздалось бряцание оружия, крики становились  все  громче  и  громче,
струги приводились в порядок.
     В Константинополе испугались снова не на шутку.
     Все сведения из становища доходили туда немедленно, и,  как  ни  мало
было варягов, нападение их  могло  наделать  множество  бед,  даже  в  том
случае,  если  бы  сами  обитатели  Константинополя  истребили  всех  этих
полудикарей.
     - Чего вы медлите? - говорил Фотий. - Мы добились своего:  эти  вожди
славянского рода приняли крещение,  ну,  и  пусть  идут  обратно  к  себе!
Отдайте старшему в жены эту девочку, вразумив ее предварительно в том, что
она должна заставить весь народ креститься... Отпустите скорее их.
     - А Изок?
     - Что он?
     - Он не желает принимать Христовой веры...
     - И те варяги, которые в становище, тоже продолжают  веровать  своему
Перуну, - что же из этого? Ну, удержите этого юношу заложником...
     Совет патриарха, особенно ввиду происходившего в варяжском становище,
был принят, как спасительный.
     Василию Македонянину пришлось  вести  новые  переговоры  с  киевскими
князьями.
     Он повел дело, как всегда, весьма тонко, заботясь  только  о  выгодах
своего отечества, но обставляя  это  так,  что  эти  своекорыстные  заботы
всегда  казались  чрезвычайно  выгодными  для  противной  договаривающейся
стороны.
     - Князья мои дорогие, - говорил он Аскольду и Диру, когда первый,  по
его мнению, был достаточно уже истомлен неопределенностью своих  отношений
к страстно любимой им  Ирине,  -  князья  дорогие!  Вот  познали  вы  веру
Христову, что вы думаете делать теперь?
     - В Киев бы! - с тоскою ответил Дир.
     - Я думаю то же! Вы теперь счастливцы - христиане, зачем же оставлять
народ ваш  во  мраке  невежества...  Вы  должны  поделиться  с  ним  своим
счастьем... И его просветить великим светом христианского учения!
     - Отпустите нас, и мы пойдем, - снова заговорил Дир.
     - Я без Ирины не пойду! - мрачно вымолвил Аскольд.
     - Без Ирины! Кто тебе сказал,  князь?  Но,  прежде  чем  говорить  об
Ирине, мы поговорим о деле. Ты сам видел  величие  Византии,  сам  дивился
ему, видел, что не только земные, но и небесные силы защищают ее.  Думаешь
ли ты бороться с ней и теперь, сам став христианином? Неужели ты  решишься
идти на этот город  как  враг,  вести  с  собой  полчища  варваров,  чтобы
разорить этот город и воспользоваться его жалкими богатствами,  которых  и
без того у тебя много? Я думаю - нет!  А  если  другие  варвары  осмелятся
пойти с такими же целями,  или  просто  граду  св.Константина  понадобятся
воины храбрые, готовые защитить его, разве ты не дашь нам своих?  Этим  ты
только прославишь свое имя... А если твои соплеменники с Ильменя  вздумают
пойти на нас войной, разве ты не преградишь им путь, не ляжешь сам на поле
брани, спасая св.город? Скажи, готов ты исполнить это?
     - Исполню! - глухо ответил Аскольд.
     - Все?
     - Да!