Отличаясь большой твердостью в  исполнении поставленных решений, Филипп
не отказался от намерения завладеть Иллирией. Покончив с делами в  Мессении,
он  повел  свою  армию к  Лиссу.  Осмотрев город,  царь  убедился,  что  тот
прекрасно  защищен с моря и суши.  Что касается акрополя -- Акролис-са -- то
тот был и вовсе не при-ступен. Чтобы захватить город  и крепость,  надо было
прибегнуть к хитрости.  Лучшую часть  войска Филипп спрятал в поросших лесом
лощинах. С  остальными  солдатами он  подступил  с другой стороны к  городу.
Иллирийцы увидели, что македонцев немного, и смело вышли против них за стены
города.  После  короткого   боя   Филипп  начал  отступать.  Тогда  гарнизон
Акролис-са тоже  вышел из  крепости, собираясь ударить им  в тыл.  Скрытые в
лощинах македонцы немедленно ворвались в крепость.  Город был взят на другой
день.  После  падения  этих твердынь  большая  часть  иллирийцев  покорилась
Филиппу (Полибий: 8; 15--16).
     Римляне тоже  не  теряли  времени  даром.  Пока  Филипп  расширял  свои
владения в  Иллирии,  они нанесли ему удар в самой Элладе.  В 211 г. до Р.Х.
Марк  Валерий Левин, явившись  к этолийцам, побудил их  своими  речами вновь
начать войну против Македонии.  Сейчас  же был заключен договор, по которому
римляне обещали новым  союзникам захватить для них Акарнанию, а  этолийцы --
помогать римлянам вплоть до  заключения мира. Филипп  зимовал в Пелле.  Туда
ему донесли об отпадении этолийцев. Положение его сильно осложнилось. Филипп
собирался ранней весной двинуться  с войском в Грецию, но, чтобы обезопасить
Македонию с тыла -- от  беспокойных иллирийцев и соседних им городов, прежде
напал  на своих северных соседей. Опустошив Иллирию, он повернул в Пелагонию
и взял Синтию,  город  дарданцев,  где  готовилось вторжение  в Македонию, а
потом  пошел во  Фракию на медов  и  захватил  их  столицу, город  Иамфорину
(Ливий: 26; 24--26).
     Наконец  летом 209 г.  до Р.Х. Филипп пришел на помощь ахейцем, которые
давно его о том умоляли. Им приходилось воевать и против этолийцев, и против
лакедемонян. Спартанский тиран  Маха-нид донимал их на границах,  а этолийцы
опустошали их земли, переправив свое войско через  пролив между Навпактом  и
Патрами.
     Филипп  высадился  у Ламии в Фессалии. Этолийцы  под  предводительством
Пиррия выступили  против него. С ними были вспомогательные войска, посланные
пер-гамским  царем  Атталом, и около  тысячи римских моряков.  Филипп дважды
нанес  Пиррию поражение. Перепуганные этолийцы укрылись за стенами  Ламии, а
Филипп  через Фессалию и  Беотию переправился на  Эвбею, чтобы  не допустить
высадки Аттала, который, по  слухам,  собирался туда  с  флотом.  Оставив на
Эвбее гарнизон на случай появления Аттала, он с небольшим числом всадников и
легковооруженных прибыл в Аргос. Тут народ поручил ему устройство Немейс-ких
игр (Ливий: 27; 29--30).
     По окончании праздника Филипп оставался  некоторое  время в  Аргосе. Он
снял с себя царский венец и пурпурную одежду, дабы по виду приравнять себя к
народу,   показаться   человеком   добродушным   и   простым.   Однако   его
неограниченная  власть  проявлялась в том, с какой  свободой  он  предавался
распутству.  Филипп  не  довольствовался  уже  тем,  что  соблазнял  вдов  и
прелюбодействовал  с  замужними  женщинами  Он  открыто  посылал  за  всякой
женщиной, какая только приглянулась ему, и если та не являлась немедленно на
его зов, он совершал насилие прямо в ее  доме.  Ахейцам тяжело было смотреть
на  то,  как он злоупотребляет своей  властью.  Но, будучи  теснимы  со всех
сторон  врагами,  они  вынуждены были  терпеть  и сносить  чудовищные  обиды
(Полибий: 10; 26).
     Закончив  среди этих  гнусностей  Немейские игры, Филипп  отправился  к
Димам, рассчитывая  выбить гарнизон этолийцев,  который позвали и  приняли в
свой  город элейцы.  Филипп не знал,  что в Эли-де  находится уже и  римский
гарнизон -- около четырех тысяч  легионеров. Только когда начался бой и царь
увидел римские знамена, он догадался, с кем ему придется иметь дело, но было
уже  поздно  отступать. Тогда  Филипп  во  главе конницы бросился на римскую
когорту. Его лошадь пронзили копьем, и царь свалился через ее голову. Вокруг
него завязалась  яростная битва. Филиппу пришлось мужественно отбиваться  --
пешему  против  всадников; множество людей было убито вокруг него,  наконец,
выхваченный  своими  воинами,  он  ускакал  на  другом  коне. Вскоре  пришло
известие о смутах в Македонии -- дарданы начали войну  и захватили Орестиду.
Филипп бросил этолийскую войну и поспешил на родину (Ливий: 27; 31-32).
     В следующем году положение  еще более усложнилось: из Азии переправился
пергамский царь  Ат-тал I, бывший  также  римским  союзником Этоляне  сильно
ободрились по прибытии римлян и царя Аттала; они наводили ужас на всех своих
врагов  и теснили их на суше, тогда как Аттал  и проконсул  Публий Сульпиций
действовали на море. И не только акарняне, беотийцы и эвбейцы были в великом
страхе, но и  ахейцы. Ведь  кроме этолийцев,  с которыми ахейцы воевали,  им
грозил  еще и лакедемонский тиран Маханид, расположившийся  лагерем недалеко
от аргосских границ. Все посольства, отправленные к Филиппу, умоляли  царя о
помощи, напоминая о бедах, которые грозили одним с суши, а другим с моря. Из
собственного царства Филиппа тоже шли тревожные вести:  против него поднялся
иллирийский  царь Скердилаид  да  и  фракийцы,  особенно  меды,  готовы были
напасть на пограничные  области  Македонии. Из Беотии сообщали, что этолийцы
перегородили валом  и  рвом Фермопильское ущелье в  самом  узком его  месте,
чтобы не дать Филиппу пройти на помощь союзным городам.
     Столь  беспокойная  обстановка  могла  бы  встревожить  даже   ленивого
полководца. Филипп отпустил посольства, пообещав всем свою помощь, насколько
позволяет  время  и  обстоятельства,  а  пока  сделал  самое  необходимое --
отправил  гарнизон  на  остров Пепарет,  откуда  пришло  известие,  что  все
окрестности опустошены Агталом. Полифанта Филипп послал с небольшим  отрядом
в Беотию, Ме-ниппа, еще одного своего военачальника, -- в Халкиду, на Эвбею.
Сам он отправился в Фессалию к Скотусе и  распорядился переправить  туда  из
Лариссы македонское  войско. Узнав, что Аттал высадился  в  Локриде,  Филипп
ночью выступил  в поход.  Македонцы  оттеснили и разбили  этолийский  отряд,
засевший в Фермопилах, вторглись в Фокиду и ускоренным маршем прошли ее чуть
ли не за один день.  Таким  образом Филипп внезапно появился у Опунта, когда
его никто  не  ждал. Аттал  едва  успел погрузить свое  войско  на корабли и
бежал, а  Филипп  легко  завоевал  всю  Дориду. После этого он  совершил еще
несколько  молниеносных походов в разные части Эллады, но судьба в этом году
словно смеялась над  ним и  враги каждый раз ускользали из его  рук. Поэтому
громких побед не было. Тем не менее царь  считал, что действовал успешно  --
ведь Аттал отступил, а  помошь бедствовавшим союзникам была оказана вовремя,
и Филипп вернулся в  Македонию, намереваясь начать войну с дарданами (207 г.
до Р.Х.) (Ливий: 28; 5-8).
     В следующие  два  года  римляне, занятые  войной с  Ганнибалом,  совсем
забыли о  Греции. Поэтому  Филипп  принудил этолийцев, брошенных  римлянами,
просить мира и  заключил его на  условиях,  ему угодных.  В 205  г.  до Р.Х.
проконсул Публий Семпроний, прибывший в Эпидамн с 35 кораблями и одиннадцать