идеальным мужем. Он был падок и расточителен на любовные утехи. Говорят, что
он был любовником многих знатных женщин -- в том числе Постумии, жены Сервия
Сульпи-ция, Лоллии, жены Авла Габиния, Тертуллы, жены Марка Красса,  и  даже
Муции,  жены  Гнея  Помпея.  Но более всех  остальных любил он  мать  Брута,
Сервилию (Светоний: "Юлий"; 50).
     После  претуры  Цезарь  получил  в  управление  провинцию  Испанию,  но
некоторое время не мог уехать из-за противодействия кредиторов.  Во всю свою
жизнь  Цезарь тратил много и не считая. Жил он  сначала  в  скромном доме на
Су-буре,  а  когда стал великим  понтификом, то  поселился в государственном
здании  на  Священной дороге. О его великой страсти к изысканности и роскоши
сообщают многие. Так, говорят,  что  он заложил и отстроил за большие деньги
виллу близ озера Неми, но она не совсем ему понравилась, и он разрушил ее до
основания, хотя  был  еще беден  и в долгах. Резные камни,  чеканные сосуды,
статуи, картины древней  работы  он всегда собирал с увлечением.  Красивых и
ученых  рабов он  покупал по  таким неслыханным  ценам,  что сам  чувствовал
неловкость и запрещал записывать их в  книги (Светоний: "Юлий"; 46--47). Так
как Цезарь  не  смог прийти  к соглашению со  своими  кредиторами,  с криком
осаждавшими его и противодействовавшими его отъезду, он обратился за помощью
к Крассу, самому богатому из римлян. Крассу нужны были сила и энергия Цезаря
для борьбы против  Помпея,  поэтому он  удовлетворил наиболее  настойчивых и
неумолимых кредиторов Цезаря и, дав  поручительство на сумму в 830 талантов,
предоставил Цезарю возможность отправиться в провинцию.
     Рассказывают,  что, когда Цезарь перевалил через Альпы и  проезжал мимо
бедного  городка  с  крайне  немногочисленным  варварским   населением,  его
приятели  спросили  со  смехом: "Неужели  и  здесь  есть соревнование  из-за
должностей, споры о первенстве, раздоры среди знати?" -- "Что касается меня,
-- ответил им Цезарь с полной серьезностью, -- то я предпочел бы быть первым
здесь, чем вторым в Риме".
     Сразу  же по  прибытии  в Испанию он  развил  энергичную  деятельность.
Присоединив в течение нескольких дней к своим двадцати когортам  еще десять,
он выступил  с ними против каллаиков и лузитан-цев, которых и победил, дойдя
затем  до Внешнего моря и  покорив несколько  племен,  ранее  не подвластных
римлянам. Достигнув такого успеха в делах военных,  Цезарь не хуже руководил
и гражданскими:  он установил  согласие  в городах и, прежде  всего,  уладил
споры  между  заимодавцами и  должниками. А именно, он  предписал,  чтобы из
ежегодных  доходов  должника одна треть  оставалась  ему,  остальное же  шло
заимодавцам, пока таким образом долг  не будет выплачен. Совершив эти  дела,
получившие  всеобщее одобрение,  Цезарь  выехал  из провинции, где он  и сам
разбогател, и  дал  возможность обогатиться во время похода своим воинам. Он
отправился  в Рим, чтобы выставить свою кандидатуру на консульских выборах и
справить триумф. Лицам, домогавшимся триумфа, надлежало оставаться вне Рима,
а ищущим  консульской должности -- присутствовать в городе.  Цезарь, который
вернулся как раз во время консульских выборов, не знал, что ему предпочесть,
и поэтому обратился в сенат  с просьбой разрешить ему домогаться консульской
власти заочно, через друзей.  Катон первым выступил против этого требования,
настаивая на соблюдении закона. Когда же он увидел,  что Цезарь успел многих
расположить в свою пользу, то, чтобы затянуть разрешение  вопроса,  произнес
речь,  которая продолжалась  целый  день. Тогда Цезарь решил  отказаться  от
триумфа и стал добиваться должности консула (Плутарх: "Цезарь"; 11--13).
     Соискателей консульства  было двое:  Марк Бибул и Луций  Лукцей. Цезарь
соединился с последним.
     Так как тот был менее влиятелен, но  очень богат, они договорились, что
Лукцей будет обещать  центуриям  собственные деньги от имени обоих Оптиматы,
узнав об этом,  испугались,  что Цезарь не остановится  ни  перед чем,  если
будет иметь товарищем по высшей должности своего союзника и единомышленника,
они дали Бибулу  полномочия  на  столь  же  щедрые обещания  и  многие  даже
снабдили  его деньгами.  Сам  Катон  не отрицал, что  подкуп  совершается  в
интересах  государства. По  той  же  причине  оптиматы  позаботились,  чтобы
будущим консулам были назначены  самые незначительные провинции -- одни леса
и пастбища. Такая обида побудила Цезаря  примкнуть во всех своих действиях к
Гнею  Помпею,  который  в  это время был не  в  ладах  с  сенатом, медлившим
подтвердить его  распоряжения после  победы  над  Митридатом. С  Помпеем  он
помирил Марка  Крас-са -- они враждовали еще со времен их  жестоких раздоров
при  совместном консульстве --  и вступил в союз с  обоими, договорившись не
допускать никаких государственных мероприятий, не угодных кому-либо из троих
(Светоний: "Юлий"; 19).
     Соединив после прежней вражды Помпея и Красса дружбой, Цезарь  поставил
могущество   обоих   на   службу   себе   самому   и  под  прикрытием  этого
человеколюбивого   поступка   произвел   незаметно    для   всех   настоящий
государственный  переворот.  Ибо причиной гражданских  войн была  не  вражда
Цезаря  и Помпея,  как  думает большинство, но в большей степени их  дружба,
когда  они  сначала соединились для уничтожения власти аристократии, а затем
поднялись  друг против  друга  Итак,  Цезарь,  поддерживаемый  с двух сторон
благодаря дружбе с Помпеем и Крассом, добился успехов на выборах и с почетом
был провозглашен  консулом вместе с Кальпурием Бибулом. Едва лишь он вступил
в  должность  (в  59  г.  до  Р.Х.),  как  из  желания  угодить  черни  внес
законопроекты,  более  приличествовавшие  какому-нибудь  дерзкому  народному
трибуну,  нежели консулу,  -- законопроекты,  предлагавшие  вывод  колоний и
раздачу земель (Плутарх: "Цезарь"; 13). Лучшую землю, особенно вокруг Капуи,
которая предоставлялась всем для заселения, Цезарь предложил раздать  людям,
имеющим  троих   детей.  Таким  образом  он  создал   себе  огромное   число
приверженцев, ибо  только одних отцов, имеющих троих детей, оказалось 20 000
(Аппиан: 14; 10).  В сенате все лучшие граждане высказались  против этого, и
Цезарь, который  уже давно  искал к тому повода,  поклялся  громогласно, что
черствость  и   высокомерие  сенаторов  вынуждают  его,   против  его  воли,
обратиться к  народу  для совместных действий.  С  этими словами он вышел на
форум. Здесь, поставив рядом с  собой с одной стороны  Помпея, с  другой  --
Красса, он спросил  их, одобряют ли предложенные законы. Когда  они ответили
утвердительно,  Цезарь обратился к ним с просьбой помочь ему против тех, кто
грозится противодействовать этим законопроектам с мечом  в руке. Оба обещали
ему свою поддержку, а Помпей прибавил, что против поднявших меч он выйдет не
только с мечом, но  и со шитом.  Эти  слова огорчили  аристократов,  которые
сочли это выступление сумасбродной,  ребяческой речью, зато народу они очень
понравились.
     Чтобы  еще  свободнее  использовать в  своих  целях  могущество Помпея,
Цезарь выдал  за  него свою  дочь  Юлию, хотя  та  и  была  уже помолвлена с
Сервилием Цепио-ном. Немного позже сам Цезарь женился на Кальпурнии,  дочери
Пизона, которого он провел в  консулы  на следующий год. Это вызвало сильное
негодование  Катона, заявившего, что  нет  сил терпеть этих  людей,  которые
брачными союзами добывают  высшую власть  в  государстве  и с помощью женщин