Все  качества  его  богатой   талантами  натуры  способствовали  этому.   Он
замечательно владел  оружием,  а  выносливость его казалась  невероятной.  В
походе он  обычно  шел  впереди  войска,  чаще  пеший,  иногда  на  коне,  с
непокрытой головой, несмотря ни на зной, ни на дождь. Самые длинные переходы
он  совершал с невероятной  быстротой, налегке, в наемной  повозке, делая по
сотне миль в день,  реки преодолевая вплавь или с помощью надутых мехов, так
что часто  опережал даже весть о своем приближении. Никогда никакие суеверия
не вынуждали его оставить или отложить предприятие.
     Воинов  он  ценил  не за нрав  и  не за род  и  богатство, а  только за
мужество,  а   в   обращении  с  ними  одинаково   бывал  и  взыскателен   и
снисходителен. Не всегда  и не везде он держал их в строгости, а  только при
близости неприятеля;  но  тогда уже требовал  от них самого беспрекословного
повиновения и порядка, не предупреждал ни о походе, ни о сражении и держал в
постоянной напряженной готовности, особенно в дожди и в праздники. Проступки
солдат он не всегда замечал и не всегда должным образом  наказывал. Беглецов
и бунтовщиков он преследовал и карал жестоко, а  на остальное смотрел сквозь
пальцы. А иногда после большого и удачного сражения он освобождал их от всех
обязанностей и давал полную волю. На сходках он обращался к ним не "воины!",
а "соратники!" и одаривал  добычей как  никто другой из римских полководцев.
Всем этим  он  добился от солдат редкой преданности и отваги.  За все долгие
годы войны ни  один  солдат не покинул его. Голод и лишения они переносили с
великой  твердостью,  а в бою  бились  с  непревзойденной  доблестью. Не раз
Цезарь одолевал  полчища врага  гораздо меньшими силами  (Свето-ний: "Юлий";
57-59, 65, 67, 68).
     По  окончании  войны  с гельветами  к  Цезарю явились с  поздравлениями
представители всех галльских общин.  Несколько позже на своем общем собрании
они  решили  просить  Цезаря быть  их союзником в войне  с  германским царем
Ариовистом, который, переправившись  через  Рейн, захватил земли  секванов и
теперь вынашивал планы  покорения  всей  Галлии. Особенно просили  о  помощи
эдуи, союзники Цезаря в предыдущей войне. Но и без их просьб Цезарь понимал,
что  для  римлян  представляет большую опасность  развивающаяся у  германцев
привычка переходить через Рейн и массами селиться в Галлии: понятно, что эти
дикие варвары после захвата всей Галлии не удержатся от перехода в Провинцию
и оттуда в  Италию. Все это, по мнению Цезаря, необходимо было предупредить.
Поэтому  Цезарь  отправил  к  Ариовисту  послов   с  требованием  прекратить
дальнейшие  массовые  переселения  через  Рейн в  Галлию  и возвратить  всех
заложников эду-ям. Ариовист ответил ему  высокомерным отказом, и после этого
началась война.
     Узнав,  что  Ариовист  со  всеми своими  силами  выступил  для  захвата
Весонтиона -- главною города  секванов,  Цезарь срочно вышел ему навстречу и
занял Весантион прежде германцев.  Появления  врага ожидали со  дня на день.
Тем  временем  римские  легионеры, для которых война  с  германцами  была  в
новинку, стали расспрашивать о них галлов.  Последние заявляли, что германцы
отличаются  огромным  ростом,  изумительной   храбростью  и   опытностью   в
употреблении оружия: в частых сражениях  с ними галлы не могли выносить даже
выражения их лица и  острого взора. Вследствие этих  россказней всем войском
вдруг  овладела  такая  робость, которая  немало  смутила все умы  и  сердца
(Цезарь: "Галльская война"; 1; 30--39). Когда Цезарь заметил, что начальники
в его войске робеют, он собрал  их на совет и объявил, что те,  кто настроен
так трусливо и  малодушно, могут  возвратиться домой  и  не подвергать  себя
опасности против своего желания. "Я же, -- сказал он, -- пойду на варваров с
одним  только десятым легионом, ибо те, с  кем мне предстоит  сражаться,  не
сильнее кимвров, а сам я не считаю себя  полководцем слабее Мария". Узнав об
этом,  десятый  легион  отправил  к  нему  делегатов,  чтобы  выразить  свою
благодарность,  остальные  же   легионы  осуждали  своих  военачальников  и,
наконец, все, исполнившись смелости и воодушевления, последовали за  Цезарем
и после многодневного пути разбили лагерь в двухстах  стадиях от противника.
После этого Цезарь несколько  раз выстраивал свои легионы, вызывая германцев
на  битву,  но  Ариовист  не  вступал в  сражение.  Пленные рассказали,  что
колдуньи  запретили  германцам  начинать  сражение  раньше новолуния.  Когда
Цезарь узнал об  этом и увидел, что германцы воздерживаются от нападения, он
решил,  что  лучше напасть  на  них,  пока они  не расположены  к  бою,  чем
оставаться в бездеятельности, позволяя им выжидать более подходящего для них
времени. Совершая  налеты  на укрепления вокруг холмов, где они разбили свой
лагерь, он так  раззадорил германцев, что  те  в  гневе вышли  из  лагеря  и
вступили в  битву. Цезарь  нанес  им сокрушительное  поражение  и, обратив в
бегство,  гнал их до самого Рейна, на расстоянии в четыреста стадиев, покрыв
все это пространство трупами  врагов  и их  оружием.  Ариовист  с  немногими
людьми  успел все же переправиться через  Рейн. Число убитых, как  сообщают,
дошло до 80000.
     После этого, оставив свое войско на зимних квартирах  в земле секванов,
Цезарь сам, чтобы заняться делами Рима, направился в  Галлию,  лежащую вдоль
реки Пада и входившую в состав назначенной ему провинции, ибо границей между
Предальпийской  Галлией и собственно Италией  служила  река  Рубикон. Сюда к
Цезарю  приезжали  многие из Рима,  и  он имел  возможность  увеличить  свое
влияние, исполняя просьбы каждого, так что все уходили от него, либо получив
то, чего желали, либо  надеясь это получить.  Таким образом, действовал он в
течение  всей войны:  то  побеждал  врагов  оружием  сограждан, то овладевал
самими согражданами при помощи денег, захваченных у  неприятеля.  А  Пом-лей
ничего не замечал (Плутарх: "Цезарь"; 19--20).
     Согласно  Цезарю, страна,  которую  римляне  объединяли  под  названием
Галлии, делилась, собственно, на  три части: в одной жили белый, в другой --
аквита-ны,  в третьей  --  те  племена,  которые  на  их  собственном  языке
назывались  кельтами,  а  римляне,  по  традиции,  звали  галлами   (Цезарь:
"Галльская  война"; 1; I). Когда Цезарь находился в  Ближней Галлии, до него
часто доходили слухи,  что соседи галлов -- белый, занимавшие треть  Галлии,
заключают  союзы  против  римлян  и  обмениваются  заложниками.  Указывались
следующие причины для этих заговоров: прежде всего, белый боялись, что после
покорения всей Галлии (то есть, собственно, Кельтики) римское  войско пойдет
на  них,  а,  кроме того, их подстрекали  к этому галлы, недовольные римским
господством.
     Встревоженный этими известиями и донесениями,  Цезарь набрал в  Ближней
Галлии  два новых  легиона и отправился к войску (в 57 г. до Р.Х.). Через 15
дней  он был уже у  бельгийской границы. Так  как он появился там внезапно и
скорее, чем его могли ожидать,  то ближайшие  соседи бельгов, ремы, признали
его власть. От них Цезарь  узнал,  что белый уже  собрали  все войско в одно
место и готовы  двинуться  против него. Тогда он переправился через Аксону и
устроил на  ее  берегу  хорошо  укрепленный лагерь. Сам лагерь  находился на
вершине холма, который  с двух  сторон  круто  обрывался, а  спереди  полого
опускался в  долину к небольшому болоту. На  флангах Цезарь  велел прокопать