тысячами воинов, узнал,  что этолийцы  вышли из  войны. Эпироты,  утомленные
долгой  войной,  решили принять  на  себя посредничество  в заключении мира.
Филипп  охотно  отправился  в  Фойнику  и  встретился  здесь  с  Семпронием.
Поскольку  обе  стороны  искали  способа  окончить войну, мир  заключен  был
сравнительно легко (Ливий: 29; 12).
     В  203 г. до  Р.Х.,  Филипп захватил Лисимахию,  переправился в Азию  и
вероломно захватил Кий, все население  которого продал в рабство. Эти города
были  союзниками этолийцев  (Полибий:  15;  22--23).  Немного  погодя Филипп
приказал тем  из  своих подданных, которые жили у моря, доставить флот, взял
Самос и Хиос, опустошил  часть земли Аттала I  и  попытался захватить Пергам
(Annuан:  9;  4).  Благодаря  выгодному  положению  гарнизон  легко  отражал
нападения  македонцев. Тогда царь  обратил  свою  ярость  и  раздражение  на
предместья.  Он  не  только  жег и разрушал  до основания храмы и алтари, но
велел разбивать  самые камни,  чтобы всякое  восстановление развалин сделать
невозможным. Таким  образом множество  великолепных  храмов было  сравнено с
землей. Не совершив больше ничего достойного, Филипп хотел незаметно сняться
с  якоря  и  отплыть  к  Самосу. Но  Аттал,  обнаружив отплытие  македонцев,
бросился со своим флотом в погоню.  Союзниками его  были родосцы.  Настигнув
Филиппа недалеко от Хиоса, они нанесли ему сильное поражение.
     После этого  война  была перенесена  в  Карию.  Филипп осадил родосский
город Принас. Македонцы быстро изготовили навесы  и другие  приспособления и
повели осаду при  помощи подкопов. Но местность была скалиста,  и попытка не
имела  успеха.  Тогда  Филипп  придумал  такое   средство:  днем   он  велел
производить   шум   под   землею,  как   будто  земляные  работы   ревностно
производились, а по  ночам издалека сносилась  земля  и насыпалась у входа в
подкоп с целью наводить ужас на жителей города, которые судили о ходе работы
по огромным кучам земли. Сначала принасяне мужественно выдерживали осаду, но
потом,  когда  Филипп  прислал  объявить,  что  стена  их  подперта  уже  на
протяжении чуть не двух плефов,  и спрашивал, что они предпочитают, покинуть
ли  невредимыми  город  или  всем погибнуть вместе  с городом, когда сожжены
будут подпорки, принасяне поверили его  словам и выдали город.  Тем не менее
вследствие недостатка продовольствия положение Филиппа в Азии было нелегким.
С  большим трудом  насилием  и лестью  он добывал пропитание  для  голодного
войска. К тому же он знал, что пергамцы и родосцы отправили посольства в Рим
с жалобами на него и  что римляне, только что  победившие  Ганнибала,  имеют
теперь свободные руки для македонской войны (Полибий: 16; 2-П, 24).
     Если  бы  в это время Аттал  и  родосцы  не дали Филиппу передышки, они
вполне  могли бы победить его даже  без помощи римлян. Но,  переправившись в
201 г. до  Р.Х.  на Эгину, Аттал пребывал в  бездействии, ожидая  ответа  от
этолийцев, которых он призывал  вновь вступить в  войну. Тем временем Филипп
переправился  через  Геллеспонт во  Фракию и успел собраться с  силами.  Две
тысячи воинов  вместе с Филоклом  он  отправил  осаждать Афины, а  сам  стал
захватывать один город  за другим. Овладев во  Фракии Маронеями и Эносом, он
захватил затем Кипселу, Дориск и Серей. Оттуда он передвинулся к Херсонесу и
принял под свою руку Элеунт, Кал-липоль и еще несколько небольших крепостей.
Лишь жители Абидоса  закрыли  перед  царем ворота, и  город  был взят только
после  тяжелой осады и ожесточенного штурма, когда почти не  осталось  живых
защитников (200 г. до Р.Х.) (Ливий: 31; 15-18).
     В  то же время Филипп и сирийский царь Антиох III  заключили  договор о
разделе  владений Египта, где в это время сел на престол малолетний Птолемей
V.  Филипп пообещал  Антиоху помощь в  завоевании Кипра, а Антиох Филиппу--в
завоевании  Кикладских  островов.  Об  этом  договоре,  взволновавшем  всех,
родосцы донесли римлянам. Помимо родосцев и послы афинян обвиняли македонцев
за осаду. Этолийцы, обеспокоенные  ростом могущества  Филиппа,  стали  опять
проситься в число римских союзников. Римляне в свою очередь отравили Филиппу
запрещение  на  совершение каких-либо  действий  против родосцев,  афинян, а
также Аттала или другого какого-нибудь друга  римлян. На это Филипп ответил,
что римлянам  будет хорошо,  если  они будут  держаться мира  с  ним  на тех
условиях, на которых они его  заключили. Так был нарушен заключенный недавно
договор, и  началась Вторая  Македонская  война.  Римское войско во главе  с
консулом Публием Сульпицием быстро переправилось в Элладу (Аппиан: 9; 4).
     Узнав об этом, Филипп переправился с войском в Фессалию. Но он опоздал:
римляне уже  были  в Афинах.  Их корабли совершили  дерзкий налет на Эвбею и
сожгли  союзную  македонцам Халкидику.  Желая отомстить, Филипп  поспешил  в
Аттику.  Афиняне были настороже, и  македонцы, сделав несколько  безуспешных
приступов, отступили, страшно опустошив всю округу. Филипп поспешил в Аргос,
где  собрался  совет Ахейского союза. Он хотел  втянуть и  ахейцев  в  войну
против римлян, но те не торопились вступать в противоборство с таким опасным
противником.
     Между  тем,  собравшись  с  силами,  Филипп  выступил  в  Иллирию,  где
находилось римское  войско.  Обе армии встретились возле  Атака и  несколько
дней прощупывали  друг друга в  небольших стычках.  Но вот Филипп  дождался,
когда  римские фуражиры вышли  в  поля  за хлебом, и внезапно напал  на них.
Множество  римлян было убито, и, чтобы спасти остальных, консул спешно вывел
из  лагеря  легион.  Македонцы,  увлеченные преследованием, неожиданно  были
атакованы правильно построенным войском, и ход битвы сразу изменился не в их
пользу. Сам царь оказался в опасности:  под ним ранили коня, тот упал вместе
со  всадником,  и Филиппа чуть было не затоптали. Спас  его  конник, который
соскочил на землю, поднял растерявшегося царя и  посадил его на своего коня.
Пешим этот солдат  не мог поспеть за своими, и его изрубили мечами  римляне,
поспешившие  к тому месту, где упал  царь. Филипп в страхе  бросился  прочь.
Конь кое-как  вынес его из болот,  и царь наконец добрался до своего лагеря;
там уже  и не чаяли увидеть его живым и  здоровым. Филипп велел разложить  в
лагере костры, а солдатам тихо и незаметно  сниматься с  места  (Ливий:  31;
22--38). Всю зиму Филипп обучал македонцев и наемников, готовясь к войне так
тщательно,  как никогда раньше.  Опыт прежних сражений сильно беспокоил его,
поскольку превосходство римлян как в вооружении, так и в  боевой выучке было
налицо.
     Весной  199 г. до Р.Х. Филипп выступил во главе армии к горным проходам
из  Эпира в  Македонию. Вместо того,  чтобы  искать сражения, как это было в
прошлом году,  он велел укреплять гору Меропу. В ненадежных местах македонцы
насыпали валы  и  возводили  башни.  Кроме того, установлено было  множество
метательных машин,  чтобы держать  противника на  расстоянии. Царский  шатер
Филипп поставил  на  самом  заметном возвышении, перед  валами,  рассчитывая
своей уверенностью  внушить  ужас  врагам  и надежду своим.  Весь  этот  год
римляне простояли перед Меропой, не решаясь войти в проход.
     Но в 198 г.  до Р.Х.  консулом  был  избран молодой  и  энергичный  Тит
Квинкций Фламиний  (Ливий: 32; 5--6). Ему выпал жребий воевать с Филиппом  и
македонцами, и это было большой удачей для  римлян,  потому что для войны  с
этим народом им не нужен был  полководец, во всем полагающийся лишь на силу,