Кадвалладр, которого Беда  называет  юношею  Хедвальдой  и  который  сначала
царствовал как подобает мужчине и в мире. Но по  прошествии  двенадцати  лет
после коронации он тяжело заболел и между бриттами разгорелись распри.  Мать
его была по отцу, но не  по  матери,  сестрою  Пеанды.  Она  происходила  из
знатного рода гевиссеев. Кадваллон вспомнил о  ней  после  примирения  с  ее
братом, разделил с нею брачное ложе, и она родила ему Кадвалладра.
     203. После того как Кадваллон угас, среди бриттов, о чем  я  уже  начал
было рассказывать, возникли раздоры, и,  охваченные  отвратительной  рознью,
они принимаются разорять свою богатую родину. К этому прибавилось  еще  одно
бедствие, так как ужасный, неслыханный голод напал на безрассудный народ,  и
все области так оскудели, что не стало никакой пищи для  поддержания  жизни,
кроме дичины, добытой охотою. Вслед за голодом  налетело  моровое  поветрие,
которое в короткое время унесло  столько  народу,  что  живым  было  невмочь
погребать  мертвецов.  Из-за  этого  жалкие   остатки   населения   острова,
собравшись толпами и покидая  Британию,  с  громкими  воплями  устремлялись,
уповая на паруса,  в  заморские  страны  и,  обращаясь  к  Создателю,  пели:
"Господи, ты отдал нас  на  заклание,  словно  овец,  и  рассеял  нас  между
народов". Сам король Кадвалладр, плывя с ничтожным флотом в Арморику, такими
словами усугублял эти жалобные стенания: "Увы  нам  грешным,  ибо  несчастия
наши посланы на нас Господом за чудовищные преступления  наши,  которыми  мы
упорно и непрерывно его оскорбляли, хотя у нас было время покаяться.  И  вот
он, Всемогущий, обрушил на нас заслуженное нами возмездие, которое  вырывает
нас с корнем из родной почвы, чего не удалось добиться некогда  римлянам,  а
позднее  скоттам  и  пиктам,  ни  саксам,  несмотря  на   коварство   их   и
предательства. Но тщетно мы столько раз избавляли от них свою родину, ибо не
было воли Господней на то, чтобы мы  властвовали  на  ней  вечно.  Праведный
судия, узрев, что мы никак не  хотим  прекратить  преступления  наши  и  что
никому не  по  силам  изгнать  с  острова  наш  народ,  и  пожелав  покарать
неразумных слепцов, ополчился на нас, почему мы и бежим  целыми  толпами  от
собственного  своего  племени.  Вернитесь,   римляне,   вернитесь,   скотты,
вернитесь, амброны-саксы, перед вами  покинутая  нами  из-за  Божьего  гнева
Британия, опустошить которую вам было невмочь! Из нее нас  изгнала  не  ваша
доблесть, но всемогущество царя над царями, которому непрестанно наносили мы
оскорбления".
     204. Сокрушенный и стенающий описанным образом и по-иному, он пристал к
армориканскому берегу и со всем множеством своих соотечественников явился  к
Алану, племяннику Соломона, который оказал  ему  достойный  прием.  Британия
одиннадцать лет подряд была  опустошаема  страшными  бедствиями  и  если  не
считать малого числа  бриттов,  бежавших  в  Валлию  и  пощаженных  смертью,
вселяла ужас в исконных своих обитателей, да и  для  саксов,  умиравших  без
счета и непрерывно, времена  также  наступили  тяжелые.  Остатки  их,  когда
гибельное поветрие  прекратилось,  последовав  своему  давнему  обыкновению,
сообщили в Германию  соплеменникам,  что  коренных  жителей  на  острове  не
осталось и что завладеть им нетрудно, если они прибудут, намереваясь на  нем
поселиться. Когда об этом узнал упомянутый нечестивый народ,  собравшиеся  в
несметном числе мужчины и  женщины  отплыли  в  Британию  и,  высадившись  в
Нортанумбрии,  заселили  все  опустевшие  области  от  Альбании  вплоть   до
Корнубии. Ведь нигде не было  местного  населения  -  кроме  кучки  выживших
бриттов, ютившихся в дебрях валлийских лесов -  которое  могло  бы  им  хоть
сколько-нибудь  воспротивиться.  С  этой  поры  островная  держава   бриттов
перестала существовать, и на острове стали властвовать англы.
     205. Затем по прошествии известного времени, когда прибывшие в Арморику
бритты  окрепли  и  воспрянули  духом,  Кадвалладр,  не  забывавший   своего
отечества, которое  уже  избавилось  от  упомянутого  морового  поветрия,  и
мечтавший вернуть себе былое достоинство венценосца, обратился  к  Алану  за
помощью. Но, после того как он добился желаемого и  уже  принялся  снаряжать
флот, к нему  воззвал  ангельский  глас,  повелевший  отступиться  от  этого
замысла. Ведь Создатель не хотел, чтобы бритты  господствовали  на  острове,
пока не наступит то время, которое Мерлин напророчил Артуру. Этот глас также
наказал Кадвалладру отправиться в Рим к папе Сергию, дабы покаяться  и  быть
причисленным к лику святых. Он возвестил, сверх того, что  народ  бриттов  в
воздаяние за  свою  приверженность  к  истинной  вере  вновь  завладеет,  по
миновании  предрешенного  времени,  своим  родным  островом,  но   что   это
произойдет не раньше, чем, получив в свои руки  его,  Кадвалладра,  останки,
бритты перевезут их из Рима в Британию; и лишь разыскав также останки прочих
своих святых, сокрытые в тайниках из-за вторжения  на  их  землю  язычников,
восстановят, наконец, свое государство.  Выслушав  реченное  ему  ангельским
гласом, святой муж тотчас же предстал перед королем Аланом и рассказал  тому
о дарованном ему откровении.
     206. Тогда Алан, собрав различные книги о пророчествах орла из Цестонии
и о прорицаниях  Сивиллы  и  Мерлина,  начал  тщательно  их  изучать,  чтобы
выяснить,  совпадает  ли  откровение  Кадвалладру  с   записанными   в   них
предсказаниями и, не обнаружив между ними никаких  разногласий,  посоветовал
Кадвалладру, отложив  поход  на  Британию,  повиноваться  промыслу  Божию  и
исполнить повеление ангела, а также отправить на остров сына своего Иво-ра и
племянника  Ини,  чтобы  те  правили  уцелевшими  бриттами  и  чтобы  народ,
вознесенный чередой  предшествующих  поколений,  не  утратил  свободы  из-за
нашествия чужеземцев. А Кадвалладр, отринув мирскую  суету  ради  Господа  и
вековечного царства, прибыл в Рим и, приобщенный святых тайн папою  Сергием,
неожиданно занемог и в двенадцатый день от майских календ в год от Рождества
Господа нашего шестьсот восемьдесят девятый, покинув плотскую свою оболочку,
вступил в палаты царства небесного.
     207. Ивор и Ини,  снарядив  для  себя  корабли  и  собрав,  сколько  им
удалось, готовых отправиться с  ними  воинов,  высадились  на  острове  и  в
течение сорока девяти лет тревожили  народ  англов  частыми  и  беспощадными
нападениями. Но это мало чему помогло. Мор и голод, а также непрекращающиеся
внутренние раздоры настолько обессилили некогда гордый народ, что  ему  было
невмочь упорствовать и отражать врагов.  Погрязнув  в  невежестве,  он  стал
называть себя не бриттами, а валлийцами, присвоив  себе  это  название  либо
потому, что у них был вождь, Валлон, либо по имени королевы Валаес, либо  их
окрестили так чужеземцы. Саксы, напротив, соблюдая  благоразумие,  сохраняли
между  собой  мир  и  согласие,  обрабатывали  поля,  отстраивали  города  и
укрепления и, лишив бриттов господства при вожде Адельстане, который  первым
из них увенчал себя  королевской  короной,  держали  уже  в  подчинении  всю
Лоегрию. Утратив бриттское благородство, валлийцы впоследствии не воссоздали
древнего государства на острове; недовольные саксами, они  порой  восставали
на них и непрерывно дрались либо с ними, либо в междоусобных схватках.
     208. Об их королях, которые с этого времени  властвовали  в  Валлии,  я
предоставляю написать Карадоку Ланкарбанскому, моему современнику, о королях
саксов - Вильгельму Мальмсберийскому и  Генриху  Хунтендонскому,  каковым  я