предприятие и не отнесет их в банк или сберкассу - у него лишних денег просто
нет. Да и человек со средними доходами немного получит от своих вкладов. А
богатый пустит свои излишки в дело и получит прибыль за то, что он богат.
Деньги - к деньгам!
 Возникнув, крупные состояния, конечно, не живут вечно. Управление ими - дело
не такое уж простое, и недостаточно умелые богачи беднеют - иногда сразу,
иногда год за годом, а иногда из поколения в поколение ( вспомним "Вишневый
сад" А.П. Чехова ). Чтобы усилить этот процесс и открыть "путь на верх"
талантливым деловым людям, в западных странах применяют прогрессивные налоги
на доходы, дары и наследства. В первой главе автор уже говорил о том, что
налог на большие доходы временами достигает в США 91%. Столь же высокими
налогами облагаются крупные подарки и наследства. Поэтому, например,
автомобильный король Г. Форд не смог оставить в наследство организованные им
заводы, а вынужден был передать их благотворительному фонду Форда. Этот фонд
управляется советом попечителей, куда входит семья Форда, однако, она не имеет
право тратить деньги на свои нужды.{44}
 В условиях Соединенных Штатов перед доживающим свой век богатым человеком
открываются три возможности: 1 ) отдать большую часть состояния в виде налога
на наследство; 2 ) создать благотворительный фонд своего имени на тех же
условиях, что и фонд Форда; 3 ) подарить деньги больнице, музею, концертному
залу, университету, исследовательскому центру и т.п. и увековечить себя в его
названии. Концертный зал "Карнеги-холл", например, или музей Гугенхейма
известны сейчас не только в Америке, но и во всем мире.
 Конкуренция и высокие налоги приводят к тому, что список богатых людей
постоянно обновляется: каждые двое из трех нынешних американских миллионеров
не получили вообще никакого наследства [11].

Зловещее прошлое.
 Сейчас люди на Западе неплохо устроились, - скажет мне читатель, - а раньше?
Вспомним мрачные картины рабочего быта в прошлом веке, описанные классиками
зарубежной литературы. Гуманен ли был принцип "невидимой руки" тогда? И можно
ли хвалить принцип, допускающий страдания стольких людей?
 Мне кажется,что принцип здесь не при чем. В прошлом веке на Западе
проводилась грандиозная индустриализация, требующая очень больших затрат
труда. Рабочим было тяжело потому, что они трудились не только на настоящее,
но и на будущее. В Советском Союзе индустриализация завершалась в нашем веке,
когда техника и способы производства были более эффективными, и все же люди,
пережившие тридцатые годы, хорошо помнят, чего она стоила {45}. Как это нам ни
прискорбно, но высокий уровень жизни во многих экономически развитых странах,
включая нашу, построен на голодных и полуголодных жизнях миллионов людей,
своим трудом осуществлявших это развитие.
 В начале ХХ века положение рабочих западных стран улучшилось, потому что были
накоплены огромные промышленные богатства, сделавшие труд
высокопроизводительным, а, значит, и высокооплачиваемым. С тех пор, если не
считать великого кризиса и мировых войн, за счет экономического прогресса
происходил практически непрерывный рост заработной платы.

А хорошо ли стремиться к наживе ?
 И тем более делать корысть одним из основных принципов материальной жизни
общества? Я бы ответил на этот вопрос так... Природа, не доверяя разуму и душе
человека, заставила его приносить пользу своему роду с помощью грубых
инстинктов, надев на их буйство жесткую узду морального и интеллектуального
контроля. Например, Природа связала продолжение человеческого рода не только с
детолюбием, но и с половым желанием. Любовь и привязанность к детям и женщине
ваяют из сексуального инстинкта хорошие семьи, составляющие основу
человеческого общежития. Но нет нужды приводить примеры низких поступков и
преступлений, порожденных необузданным половым влечением.
 Точно так же и стремление к материальному преуспеванию, поставленное в
определенные рамки общественным мнением, законами, необходимостью
соревноваться, создает энергичных работников и организаторов, приносящих
большую пользу и себе, и другим людям. Вне этих рамок оно приносит вред, как и
любой другой необузданный инстинкт.

Моральные проблемы.
 Так что же, автор книги хочет изобразить нам западное общество как идеал? Ни
в коем случае! Пороки Запада: социальное неравенство, безработица,
преступность, наркомания, безудержная погоня за прибылью, - известны всем, и о
них них каркают его же западные вороны в печати, радио и телевидении. И пусть
наша экономика хромает, с моралью у нас дело обстоит им на зависть!
 Почти так считал автор этой книги, когда впервые столкнулся с официальными
статистическими данными о проблемах родной страны.
 Выяснилось, однако, что по этим самым данным социальное неравенство в нашей
стране... выше чем в США! [12] {46}. С убийствами в нашей стране дело обстоит
лучше, чем в США, где граждане свободно носят оружие, но хуже, чем в других
западных странах. В тюрьмах СССР, которые должны быть полупустыми в стране с
низкой преступностью, содержится в несколько раз больше заключенных, чем в
американских. А смертная казнь, которая отменена во всех западноевропейских
странах ( в США за 10 лет {47} казнено 4 человека - все за убийства ), не
только широко практикуется в нашем гуманном обществе, но и пользуется
безусловной поддержкой населения {48}. Что же касается наркомании, то наша
армия алкоголиков легко перекрывает всех американских наркоманов и алкашей,
вместе взятых.
 Не лучше обстоят дела и с другими социальными показателями. По разводам мы
уверенно держимся на уровне высших мировых достижений, по абортам -
уничтожению уже начавшихся человеческих жизней - далеко превосходим все
мировые державы. Детская смертность у нас вдвое выше, чем в западных странах,
продолжительность жизни ниже [13]. Смертельный травматизм на производстве -
показатель, отражающий действительное отношение к человеку труда у нас в 2-3
раза выше, чем в западных странах, где здоровьем рабочих принебрегают в погоне
за наживой. Экономическое отставание СССР от развитых государств не сказалось
на загрязнении окружающей среды - здесь мы в первых рядах [14]. А качество
продуктов питания... В одном служебном документе ставится перспективная задача
довести его до уровня 1960 г.
 Нет в нашей стране и неуверенности в завтрешнем дне. Есть твердая
уверенность, что жизнь не станет лучше, чтобы вы ни делали.
 Не подумайте, что рассказами о наших бедах я хочу обелить Запад. Просто весь
мир переживает сейчас острые нравственные болезни, а наша экономическая
система никак не помогает, если не сказать большего, их лечению.
Глава 5. Сконструируем реформу