человек, но непостоянный, не умевший остановиться ни на одном плане,
невежда в военном искусстве, но считавший себя великим полководцем
вследствие преувеличенных похвал, которыми осыпали его соотечественники.
   Главы конфедерации жили с изумительною роскошью, делали безумные
издержки, проводили часть дня за длинными обедами, игра и танцы составляли
их исключительное занятие. Они думали, что Дюмурье привезет им сокровища,
и были в отчаянии, когда он объявил, что приехал без денег, и прибавил,
что, судя по их образу жизни, они в них не нуждаются. Он дал знать
Шуазелю, чтоб тот перестал давать пенсии подобным людям, и герцог поступил
по его совету. Войско конфедерации Дюмурье нашел еще в худшем состоянии:
оно простиралось до 17000 человек под начальством десятка независимых
вождей, несогласных между собою, не доверявших друг другу, иногда
вступавших в междоусобные битвы. Все это войско было конное; оно состояло
из шляхтичей, которые, считая себя равными, не хотели никого слушаться,
отсюда отсутствие всякой дисциплины.
   Дурно вооруженные, имевшие дурных лошадей, конфедераты не могли с
успехом противиться линейным русским войскам, не могли равняться даже с
казаками.
   У конфедерации не было ни крепостей, ни одного человека пехоты.
Шляхтичи или товарищи не хотели держать караулов и посылали для этого
крестьян, а сами играли и пили. Но способности и энергия, по замечанию
Дюмурье, перешли в Польше от мужчин к женщинам, которые занимались делами,
в то время как мужчины вели женоподобную жизнь. Правление в Польше чисто
аристократическое, говорит Дюмурье, но у аристократии нет народа, которым
бы она управляла, ибо нельзя дать это имя миллионам рабов, прикрепленных к
земле; Польша представляет тело с головами и желудками, но без рук и ног;
Польша походит на сахарную плантацию и потому не может сохранить
независимости; завоеванные части края выиграли с переменою властителей.
Эти отзывы человека, который не имел никакой причины смотреть враждебно на
Польшу, всего лучше объясняют нам судьбу этой страны.
   4. Первая турецкая война. Несмотря на такое печальное состояние дел
конфедерации, она продолжалась довольно долго благодаря Турции, которая
отвлекла силы России от Польши. В 1768 году одновременно с Барскою
конфедерациею вспыхнуло на Украине казацкое восстание под
предводительством Железняка и Юнты. Это восстание, известное под именем
бунта гайдамаков, напоминало восстание Богдана Хмельницкого в XVII веке.
Казаки, провозглашая себя борцами за угнетенное православие, истребляли
без милосердия польскую шляхту и жидов; овладев городом Уманью, устлали
улицы его трупами, глубокий колодезь наполнили убитыми детьми. Начальник
одного из гайдамацких отрядов сотник Шила направился к богатому
пограничному местечку Балте, которое только речкою отделялось от
татарского местечка Галты.
   Гайдамаки, войдя в Балту, перерезали здесь жидов, но когда ушли, жиды и
турки из Галты перешли в Балту и стали бить ее православных жителей;
гайдамаки, узнав об этом, возвратились и отомстили разорением Галты.
Турецкое правительство, давно уже подущаемое Франциею, воспользовалось
этим происшествием для объявления войны России, и крымский хан получил
приказ вторгнуться в русские пределы. Зимою 1768 года татары опустошили
Новую Сербию. Россия, занятая польскими делами, на первых порах должна
была ограничиться преимущественно оборонительною войною, но в первый же
год войны (1769) князю Александру Голицыну удалось разбить великого визиря
у Хотина и овладеть этою крепостию.
   Голицын был сменен Румянцевым.
   Во первых числах мая 1770 года Румянцев двинулся из зимних квартир, в
июне прогнал турок из лагеря их при Пруте и шел вперед, несмотря на
ничтожность своего войска в сравнении с войском турецким; 7 июля он нашел
стотысячное войско крымского хана в укрепленном лагере на берегу речки
Ларги, напал на него, и лагерь достался русским. Вслед за этою победою 21
июля одержана была другая, более блестящая, над самим визирем при Кагуле;
у Румянцева было не более 17000 человек, усталых, голодных; у визиря -
150000, да с тылу русским грозили татары в числе 80000. Победа эта
напомнила древнюю историю, когда горсть греков разбивала полчища
персидские; обстоятельства были одинакие, и тогда и теперь шла так же
борьба между Европою и Азиею, между европейским качеством и азиатским
количеством. Занятие нескольких важных крепостей было следствием побед
Румянцева.
   В то же время русский флот действовал в Средиземном море и Архипелаге.
   Целью отправления флота было подание помощи греческому народонаселению,
готовому восстать против турок. Восстание действительно распространилось
быстро по всей Морее. Главное начальство над русским флотом принял граф
Алексей Григорьевич Орлов. 24 июня произошел страшный бой в Хиосском
заливе; турецкий флот скрылся в Чесменскую гавань, но русский флот напал
на него здесь и сжег; героем первой битвы был Спиридов, второй - Грейг.
Хиосская и Чесменская битвы могли бы иметь важные последствия, если бы
русский флот пошел прямо к Дарданеллам, но он занялся покорением
архипелажских островов, а между тем турки с помощью французского агента
барона Тотта успели укрепить Дарданеллы, и когда русский флот приступил к
ним, то встретил такое сопротивление, что должен был отступить.
   В 1771 году благодаря особенно действиям генерала Вейсмана оба берега
Дуная, от Журжи до Черного моря, были заняты русскими войсками. С другой
стороны князь Василий Михайлович Долгорукий перешел в Крым. Разбойники,
привыкшие в продолжение веков к нечаянным нападениям на чужие земли, не
умели защищать свои собственные: в две недели Долгорукий занял весь
полуостров.
   Бывало, в старину гонец за гонцом скакал в Москву с известиями о
приближении страшного Гйрея к Оке, а теперь вестник за вестником являлся к
изумленному петербургскому двору с донесениями о необычайных успехах
Долгорукого: на рассвете приедет один, в полдень - другой, пред
захождением солнца - третий.
   5. Первый раздел Польши и мир с Турциею. С турецкою войной в тесной
связи находились дела польские. Чарторыйские и сам король Станислав
воспользовались турецкою войною, разделением русских сил, чтоб стать в
независимое положение от России, отказались содействовать ей в успокоении
Польши, в истреблении конфедерации, выжидая, что перемена военного счастья
и заступничество европейских держав за Польшу заставят императрицу русскую
отказаться и от диссидентов, и от гарантии существующего государственного
порядка в Польше.
   Тщетно петербургский кабинет предлагал им издать успокоительное
объяснение насчет гарантии и обещал согласиться на ограничение
диссидентских прав, если сами диссиденты пожелают пожертвовать некоторыми