отношения святого Феодосия к матери. Последняя,  узнав  о  побеге  сына,
догнала его, прибила и держала некоторое время в оковах, чтоб не вздумал
уйти опять. Феодосий остался и по-прежнему ходил в церковь; но в  церкви
обедню служили не так часто, как бы ему хотелось, - по недостатку  прос-
вир; Феодосий стал печь просвиры. Мать оскорбилась таким занятием  сына,
бранила, била его и заставила уйти в другой город; здесь он приютился  у
священника и по-прежнему пек просвиры. Мать нашла его и тут и взяла  на-
зад домой; но другие с большим уважением смотрели  на  дивное  поведение
молодого человека; городской посадник  дал  ему  средство  удовлетворять
своей благочестивой склонности, позволил ему жить у своей церкви. Феодо-
сию было мало беспрепятственной молитвы, мало рубища, в котором он  пос-
тоянно ходил, отдавая лучшее платье нищим, он надел вериги. Мать увидала
по случаю кровь на белье сына, нашла, что это от вериг, и сорвала  их  с
яростию с плеч Феодосия, который уже после не мог надевать их.  Наконец,
борьба между стремлением к христианскому подвижничеству  и  уважением  к
родительской власти кончилась; пораженный  евангельскими  словами:  "Иже
любит отца или матерь паче мене, несть мене достоин",  Феодосий  решился
во что бы то ни стало покинуть материнский дом  и  ушел  в  Киев,  чтобы
вступить в один из тамошних монастырей. Но  какие  это  были  монастыри,
видно из того, что ни в один из них не приняли  Феодосия,  явившегося  в
виде бедного скитальца; не такие монастыри нужны были Феодосию  и  ново-
рожденной Руси. Феодосий нашел, наконец, убежище по своему  желанию:  он
нашел пещеру Антония. "Сын! - говорил ему Антоний,_  трудно  будет  тебе
жить со мною в этой тесной пещере: ты еще молод". Но под видом юноши пе-
ред ним стоял муж, окреплый в борьбе,  претерпевший  столько  тесноты  в
просторе, столько лишений в довольстве, что никакая  теснота  и  никакие
лишения не были для него более страшными. Антоний принял Феодосия;  под-
виги обоих мы еще увидим в следующем периоде.
   Показав, как юная русская церковь приготовлялась действовать  в  лице
представителей нового поколения, уже воспитанного в христианстве, мы об-
ратимся теперь ко внешнему образу церкви, ее управлению и средствам. Еще
во времена Олега греки полагали в России особую епархию, шестидесятую  в
числе подведомственных константинопольскому патриарху; с принятия  хрис-
тианства святым Владимиром в челе церковного управления  стоял  митропо-
лит; первые митрополиты были избраны и поставлены патриархом  константи-
нопольским, последний, Иларион - собором русских епископов. Кроме митро-
полита, упоминаются епископы; как видно, епископы были в Новгороде, Рос-
тове, Чернигове, Белгороде, Владимире Волынском, вероятно были и в  дру-
гих городах. Ближайшие к Киеву епископы собирались в этот  город:  нужно
было их присутствие около новообращенной  власти,  деятельность  которой
они должны были теперь направлять согласно с  новыми  потребностями  об-
щества. Мы видели сильное влияние епископов относительно земского устава
при Владимире; митрополит Иларион прямо говорит о частых советах  Влади-
мира с епископами, говорит, что князь с великим смирением советовался  с
ними, как установить закон среди людей, недавно познавших  господа.  При
таком значении духовенства, когда епископы являлись необходимыми  совет-
никами князя во всем, касающемся наряда в стране, при таком  их  влиянии
трудно предположить, чтобы круг деятельности их оставался неопределенным
и чтоб это определение не последовало по образцу византийскому; вот  по-
чему так трудно отвергнуть уставы о церковных судах, приписываемое  свя-
тому Владимиру и сыну его Ярославу. Эти уставы, естественно, должны быть
составлены по образцу церковных уставов греко-римских; но так как состо-
яние обоих обществ - греко-римского и русского в описываемое время  было
различно, то и в церковных уставах русских мы должны  необходимо  встре-
тить различие от церковных уставов греко-римских; в обществе греко-римс-
ком отношения семейные издавна подчинялись  гражданским  законам,  тогда
как в русском, новорожденном обществе семейство оставалось еще неприкос-
новенным; но церковь по главной задаче своей - действовать на нравствен-
ность - должна была прежде всего обратить внимание на  отношения  семей-
ные, которые по этому самому и подчинялись церковному суду. Так,  напри-
мер, нарушение святости власти родительской в римском праве предоставле-
но мирскому суду, а в уставе святого Владимира - церковному, равно тяжбы
между сыновьями умершего о наследстве и тяжбы между  мужем  и  женою  об
имении. Справедливо замечают также, что статьи об  опеке  и  наследстве,
находящиеся в Русской Правде, большею частию заимствованы из греко-римс-
кого законодательства, перешедшего в наше мирское законодательство  пос-
редством духовенства. Повреждение церквей и могил в том  виде,  как  оно
определено уставом святого Владимира, мы не найдем в греческих  законах,
ни в гражданских, ни в церковных, потому что  такого  рода  преступления
были только местные русские. Вследствие также юности общества церковь на
Руси взяла под свое покровительство и суд над людьми,  которых  значение
было тесно связано с религиею, например, просвирню, паломника, прощенни-
ка (человека, исцеленного чудом), людей, которые содержались при церквах
и монастырях для подания помощи страждущим, пришлецов, которые,  вероят-
но, пользовались гостеприимством при церквах и монастырях, людей,  отпу-
щенных на волю господами ради спасения души,  увечных,  слепых,  хромых,
которые также преимущественно жили при церквах.
   Справедливо замечают, что как вообще утверждение христианства на Руси
последовало только постепенно, то и утверждение суда церковного по делам
семейным могло совершиться также в течение известного времени; но начало
утверждения того и другого мы должны необходимо отнести  к  описываемому
периоду. Легко понять, какое влияние должна была оказать церковь, подчи-
нив своему суду отношения семейные, оскорбления чистоты  нравственной  и
преступления, совершавшиеся по языческим преданиям. Духовенство с  своим
судом вооружилось против всех прежних языческих обычаев, против  похище-
ния  девиц,  против  многоженства,  против  браков  в  близких  степенях
родства. Церковь взяла женщину под свое покровительство и блюла особенно
за ее нравственностию, возвысила ее значение, поднявши мать в уровень  с
отцом, что ясно видно из отношений  женщины  по  имуществу.  Духовенство
блюло, чтоб родители не женили сыновей, не отдавали  дочерей  замуж  на-
сильно; преследовало преступления, которые унижают человека, приравнива-
ют его зверю(tm). Летописец жалуется, что у языческих славян позволялось
срамословие в семейном кругу: духовенство начинает преследовать  срамос-
ловие. Семья, до сих пор замкнутая и  независимая,  подчиняется  надзору
чужой власти, христианство отнимает у отцов семейств жреческий характер,
который они имели во времена языческие; подле отцов  природных  являются
отцы духовные; что прежде подлежало суду семейному, теперь подлежит суду
церковному. Но понятно, что древнее языческое общество не вдруг уступило
новой власти свои права, что оно боролось с нею и боролось долго; долго,
как увидим, христиане только по имени не хотели допускать  новую  власть