надежды на старшинство в роде, хотели по крайней мере  достать  то,  чем
владели отцы, или хотя другую, но более или менее значительную  волость,
чтобы не быть лишенными Русской земли. Таким образом, мы видим, что пер-
вые усобицы на Руси произошли от отсутствия отчинного права в  отдельных
волостях, от стремления осиротелых князей-изгоев установить это право  и
от стремления старших не допускать до его  установления.  Князьям-изгоям
легко было доискиваться волостей: Русь граничила со степью,  а  в  степи
скитались разноплеменные варварские орды, среди которых легко было  наб-
рать войско обещанием добычи; вот почему  застепный  Тмутаракань  служит
постоянным убежищем для изгоев, которые возвращаются оттуда с  дружинами
отыскивать волостей.
   Мы видели деятельность изгоя Ростислава, сына Владимирова; у него ос-
тались сыновья в том же положении, следовательно, с теми же  стремления-
ми; мы видели судьбу изгоя Бориса Вячеславича; у него, как видно, не бы-
ло ни братьев, ни сыновей; но были сыновья у Игоря Ярославича - тоже из-
гои; к числу их Изяслав захотел присоединить еще и детей  Святославовых,
тогда как последние имели основание не считать себя изгоями: их отец был
старшим, умер на главном столе. Если Изяслав мог считать это старшинство
незаконным и мстить детям своего гонителя отнятием у  них  волостей,  то
Всеволод не имел на это никакого права: Изяслав был изгнан не одним Свя-
тославом, но Святославом и Всеволодом вместе; Всеволод признавал  изгна-
ние Изяслава справедливым, признавал  старшинство  Святослава  до  самой
смерти последнего; на каком же основании он мог считать сыновей  Святос-
лавовых изгоями, лишить их волостей? Несмотря на то, Всеволод, враждуя с
Святославичами за недавнее изгнание и пользуясь правом победы, не  думал
приглашать их в Русь, и тем готовил для себя и для потомков своих  новую
усобицу.
   Всеволод сел в Киеве, на столе отца своего и брата, взял себе все во-
лости русские, посадил сына своего Владимира в Чернигове,  а  племянника
Ярополка Изяславича - во Владимире-Волынском, придав к  нему  Туров.  Но
обделенные князья не могли долго оставить его в покое. В 1079 году явил-
ся Роман Святославич с половцами у Воина, Всеволод вышел навстречу, стал
у Переяславля и успел заключить мир с половцами,  разумеется,  давши  им
верное вместо неверного, обещанного Романом. Половцы не только не сдела-
ли для Романа того, за чем пришли, но даже убили его на возвратном  пути
вследствие ссоры, которую завел Роман с их князьями за обман, как  гово-
рит одно очень вероятное известие. Впрочем, из последующих известий  ле-
тописи видно, что виновниками убийства Романова были собственно  не  по-
ловцы, а козары, знак, что Романове ополчение было  сбродное  из  разных
народов и что козары после разрушения своего  царства  существовали  еще
как особый народ и играли некоторую роль на степных  берегах  Черного  и
Азовского морей. Убив Романа, козары и  половцы,  разумеется,  не  могли
жить в мире с братом его Олегом, и потому, как сказано в  летописи,  они
заточили его за море, в Царьград, откуда его отправили на остров  Родос,
нет сомнения, что козары и половцы могли сделать это  не  иначе,  как  с
согласия императора, для которого, вероятно, русские  изгои  были  также
опасными соседями: это ясно видно из судьбы Ростиславовой; очень вероят-
но, что заточение Олега произошло и не  без  ведома  Всеволода,  который
воспользовался им и послал в Тмутаракань своего посадника Ратибора.
   Но Тмутаракань недолго оставалась без изгоев; через год  бежали  туда
из владимиро-волынских волостей сын Игоря Ярославича, Давыд, и  сын  из-
вестного уже нам Ростислава Владимировича, Володарь; они выгнали Ратибо-
ра и селя в Тмутаракани; но сидели недолго: чрез год возвратился туда из
изгнания Олег, схватил Давыда и Володаря, сел опять в Тмутаракани, пере-
бил козар, которые были советниками на убиение Романа и на его собствен-
ное изгнание, а Давыда и Володаря отпустил. Лишенные убежища в  Тмутара-
кани, эти князья должны были думать о других средствах - как  бы  добыть
себе волостей. В 1084 году Ростиславичи, по словам летописи, выбежали от
Ярополка, следовательно, ясно, что они жили у него во Владимире без  во-
лостей; выбежали, не сказано куда, потом возвратились с войском и выгна-
ли Ярополка из Владимира. С кем возвратились Ростиславичи, откуда  взяли
дружину, как могли безземельные князья выгнать Ярополка из его  волости?
На все эти вопросы не дает ответа летопись; но и ее краткие известия мо-
гут показать нам, как легко было тогда добыть дружину; ясно  также,  что
Ростиславичи не могли выгнать Ярополка, не приобретя себе многочисленных
и сильных приверженцев во Владимире. Всеволод послал против  Ростислави-
чей сына своего Мономаха, который прогнал  их  из  Владимира  и  посадил
здесь опять Ярополка. В летописи об этом сказано так, как будто  бы  все
сделалось вдруг; но из собственных слов Мономаха  видно,  что  борьба  с
Ростиславичами кончилась нескоро, потому что он ходил к  Изяславичам  за
Микулин, в нынешнюю Галицию и потом два раза ходил к Ярополку на  Броды,
весною и зимою. Счастливее Ростиславичей был Давыд Игоревич: он  ушел  с
своею дружиною в днепровские устья, захватил здесь греческих купцов, от-
нял у них все товары; но от греческой торговли зависело богатство и зна-
чение Киева, следовательно, богатство казны великокняжеской, и вот  Все-
волод принужден был прекратить грабежи Давыда обещанием дать волость  и,
точно, назначил ему Дорогобуж на Волыни, Но этим распоряжением  Всеволод
не прекратил, а еще более усилил княжеские  распри:  Ярополк  Изяславич,
князь волынский, в отдаче Дорогобужа Давыду видел обиду себе,  намерение
Всеволода уменьшить его волость, и потому начал злобиться на  Всеволода,
собирать войско, по наущению злых советников, прибавляет летописец.  Уз-
нав об этом, Всеволод послал против него сына своего Владимира,  и  Яро-
полк, оставя мать в Луцке, бежал в Польшу. Луцк сдался Мономаху, который
захватил здесь мать, жену Ярополкову, дружину его и  все  имение,  а  во
Владимире посадил Давыда Игоревича. Вероятно, в это время Червенские го-
рода, область последующего Галицкого княжества, были утверждены за  Рос-
тиславичами, потому что после мы видим старшего из них - Рюрика князем в
Перемышле; очень вероятно также, что эта область была отнята Ростислави-
чами у поляков, союзников Ярополковых, не без согласия Всеволода.  Но  в
следующем году Ярополк пришел из Польши, заключил мир с Мономахом и  сел
опять в Владимире; вероятно,  такому  обороту  дел  много  содействовала
прежняя дружба Мономаха к Ярополку, благодарность  старого  Всеволода  к
отцу его, Изяславу, и нежелание ссориться с сыновьями последнего, из ко-
торых старший должен был получить старшинство  по  смерти  Всеволодовой.
Ярополк, однако, недолго пользовался возвращенною волостию: посидев нес-
колько дней во Владимире, он поехал в Звенигород, один из городов галиц-
ких; когда князь дорогою лежал на возу, то какой-то Нерадец, как  видно,
находившийся в дружине и ехавший подле на  лошади,  ударил  его  саблею;
Ярополк приподнялся, вынул из себя саблю и громко  закричал:  "Ох,  этот
враг меня покончил!" Нерадец бежал в Перемышль к Рюрику Ростиславичу,  а