Юлием Цезарем. Приехал в Могилев в 3 ч. Был встречен ген. Алексеевым и
штабом. Провел час времени с ним. Пусто показалось в доме без Алексея.
Обедал со всеми иностранцами и нашими... Вечером писал и пил общий чай'.
   

   
24 февраля 1917 года


  Сампсониевский проспект запрудили многотысячные толпы рабочих
Выборгской стороны. Демонстрация как в воронку вошла в узкое горло
проспекта, а дальше пути не было - казаки стройным, красивым рядом стояли,
ожидая бунтарей.
  Встали все заводы Выборгской стороны. Забастовавшие рабочие ходили от
завода к заводу и снимали с работы тех, кто еще не решился примкнуть к
всеобщей стачке петроградского пролетариата.
  Что чувствовали люли с красными знаменами и полотнищами лозунгов в первых
рядах колонны? Им нельзя, да и некуда было бежать. А сзади напирало тело
стотысячной толпы, которое росло как сказочный богатырь по минутам.
  Офицер привстал нм стременах, повернув голову, закричал что-то казакам и
обнажил шашку.
  Стало вдруг очень тихо, но никто не успел разобрать слов офицера. Да
и так все было ясно. Не в первый раз рабочие сходились с казаками.
  Сотня клинков сверкнула в воздухе. Казаки рванулись вперед, но никто
из рабочих не побежал, только расступились перед мордами офицерских коней.
  Придерживая лошадей казаки не спеша въезжали по одному в бреши,
проделанные офицерами, положив клинки на лошадиные гривы. На лицах у них
были презрительные улыбки, направленные в спины офицеров. Один казак
помоложе, подмигнул молодой работнице. Казаки не стегают рабочих
нагайками, в это трудно было поверить, стоя рядом с казачьими лошадьми, но
еще труднее было поверить, что казаки - на сторона народа.И вдруг над
толпой загремело "ура". А казаки ухмыляются.
  Снова команда и снова офицеры рьяно врезаются в толпу, теперь уже с
тыла.
  И вновь "ура" в честь казаков, не захотевших избивать голодных
рабочих.
  На искаженных, бледных лицах офицеров злоба и страх, но перелом еще
не произошел. Казаков не увели, а опять построили перед демонстрантами.
  Подойдя вплотную к казакам, рабочие заговорили с ними. Те слушали,
улыбались и делали вид, что не замечают как тысячи людей, словно река меж
валунов, проходят сквозь их строй.
  У Литейного моста стояла сильная застава из полиции и казаков. Ее
начальник - старый полковник, выехав к рабочим, уговаривал разойтись, но,
заметив, как сотни людей "просачиваются" сквозь казачий наряд на мосту,
крикнул зычным голосом:
  - В нагайки!
  Конные полицейские набросились на прорвавшихся, но демонстранты
держались, пытались отбиваться и кричали городвым:
  - Что же вы, сволочи, делаете? Казаки и те вон стоят, а вы народную
кровь пить хотите?
  Вид спокойно стоявших казаков и в самом деле смущал. Полицейским
становилось как-то не по себе. Они замялись и опустили нагайки.
  Один полковник ничего не слышал и не видел, кроме голов бунтовщиков,
каждую из которых он хотел отметить плетью. К нему подбежали рабочие -
дернули, пузырем вздулась шинель над свалившимся на булыжник полковником,
но тут же опала под ударами. Полицейские едва отбили полуживого начальника.
  Демонстрация двинулась на мост, но навстречу бежали те, кто раньше
перешел через Неву. "Стреляют! Стреляют!" - кричали они.
  Толпа заколебалась в нерешительности. Кто-то крикнул: "Товарищи, по
льду!"
Со всех концов Питера в центр, на Невский, шли тысячи рабочих.

  Донесения охранного отделения:
  Первый участок Литейной части.
  К 11 часам утра на Невском образовалась громадная толпа, рассеянная
конными частями. Затем на Невском проспекте в течение всего дня до
позднего вечера появлялись толпы, вследствие чего их приходилось разгонять
много раз нарядами полиции и конных частей.
  Первый участок Казанской части.
  В 11 часов 10 минут дня на Казанском мосту, на Невском проспекте,
собралась толпа рабочих, числом до 1000 человек, преимущественно женщин и
подростков, выкрикивавшая: "дайте хлеба, хотим есть". Толпа эта вскоре
была разогнана казаками и пешими городовыми.
  Второй участок Васильевской части.
  Около 9 часов утра толпа мужчин и женщин остановилась перед зданием
завода "Сименс и Гальске" (6 линия, 61), вызывая рабочих криками и
свистками, но прибывшим нарядом полиции в числе 19 человек собравшиеся
были рассеяны. Позже были получены сведения, что к забастовке
присоединились и вышли на улицу рабочие означенного завода.
 
Образовавшаяся толпа до 5000 человек направилась к среднему проспекту
с пением: "вставай, подымайся, рабочий народ". Конный отряд городовых
врезался в толпу, дабы рассеять ее. В это время появился патруль казаков в
9 человек под командой урядника, к которому бывшие в полицейском наряде
помощники пристава второго участка Васильевской части титулярный советник
Евсеев и поручик Пачогло обратились за помощью. Патруль сначала последовал
за толпой, не принимая участия в действиях конных городовых, и, доехав до
Среднего проспекта, скрылся. На погонах казаков были инициалы "Н.2".
  Рассеянная полицией толпа эта в большинстве направилась в район
Гаванского участка.
  Александра Федоровна - Николаю П, 24 февраля 1917 г.:
  "Бесценный мой!
  Погода теплее, 4 1/2 градуса. Вчера были беспорядки на Васильевском
острове и на Невском, потому что бедняки брали приступом булочные. Они
вдребезги разнесли Филиппова1 и против них вызывали казаков. Все это я
узнала неофициально. Вчера вечером Бэби был весел. У Ольги 37,7. Вид у нее
хуже, изнуренный. Каким страшно одиноким должен был ты чувствовать себя
первую ночь. Не могу представить тебя без Бэби, мой бедный, милый ангел!
  Я надеюсь, что Кедринского2 из Думы повесят за его ужасную речь - это
необходимо (военный закон, военное время) и это будет примером. Все жаждут