Братья солдаты!
  Третий день мы, рабочие Петрограда, открыто требуем уничтожения
самодержавного строя, виновника льющейся крови народа, виновника голода в
стране, обрекающего на гибель ваших жен и детей, матерей и братьев.
  Помните, товарищи солдаты, что только братский союз рабочего класса и
революционной армии принесет освобождение порабощенному народу и конец
братоубийственной бессмысленной бойне.
  Долой царскую монархию! Да здравствует братский союз революционной
армии с народом!
  Петербургский Комитет Российской Социал-Демократической Рабочей
Партии".

  Александра Федоровна - Николаю П, 26 февраля 1917 г.:
  "... Один бедный жандармский офицер был убит толпой, и еще несколько
человек. Вся беда от этой зевающей публики, хорошо одетых людей, раненых
солдат и т.д., курсисток и проч., которые подстрекают других, Лили
заговаривает с извозчиками, чтобы узнавать новости. Они говорили ей, что к
ним пришли студенты и объявили, что если они выедут утром, то в них будут
стрелять. Какие испорченные типы! Конечно, извозчики и вагоновожатые
бастуют. Но они говорят, это не похоже на 905 год, потому что все обожают
тебя и только хотят хлеба. Досадно, что дети не могут покататься даже в
закрытом автомобиле.
  Я только что брала Марию к Знаменью поставить свечи, ходили на могилу
нашего друга1. Мягкая погода, очень солнечно. Я принесла тебе этот кусочек
дерева с Его могилы, где я стояла на коленях. В городе дела вчера были
плохи. Произведены аресты 120-130 человек. Главные вожаки привлечены к
ответственности за речи в Гос. Думе. Министры и некоторые правые члены
Думы совещались вчера вечером о принятии строгих мер, и все они надеются,
чю завтра все будет спокойно. Те хотели строить баррикады т.д. В
понедельник я читала гнусную прокламацию. Но мне кажется, все будет
хорошо. Солнце светит так ярко, и я ощуцаю такое спокойствие и мир на Его
дорогой могиле! Он умер, чтсбы спасти нас.
  Навеки, дорогой Ники, твоя старая
Солнышко"

  Генерал Хабалов - генералу Алексееву, 13 часов 05 минут, 26 февраля

                                1917 г.:

  "Доношу, что в течение второй половины 25 февраля толпы рабочих,
собиравшихся на Знаменской площади и у Казанского собора, были
неоднократно разгоняемы полицией и воинскими чинами. Около 17 часов у
Гостиного двора демонстранты запели революционные песни и выкинули красные
флаги с надписями: "Долой войну!"
'
На предупреждение, что против них будет применено оружие, из толпы
раздалось несколько револьверные выстрелов, одним из коих был ранен в
голову рядовой 9 запасного кавалерийского полка. Взвод драгун спешился и
открыл огонь но толпе, причем убито трое и ранено десять человек. Толпа
мгновенно рассеялась, Около 18 часов в наряд конных жандармов была брошена
граната, которой ранены один жандарм и лошадь. Вечер прошел относительно
спокойно. 25 февраля бастовало двести сорок тысяч рабочих. Мною выпущено
объявление, воспрещающее скопление народа на улицах и подтверждающее
населению, что всякое проявление беспорядка будет подавляться силою оружия.
  Сегодня. 26 февраля с утра в городе спокойно".

  Утром о Выборгской стороны на Невский снова пошли рабочие. Всех мучил
один вопрос - неужели солдаты не присоединятся, не поймут на чьей стороне
правда, не решатся сбросить офицерское ярмо, снова будут стрелять в своих
братьев?
  На Невском шла беспорядочная стрельбы, били пулеметы. Навстречу
рабочим Выборгской стороны бежали люди с искаженными ужасом лицами.
Полиция по всему Невскому расстреливала людей. Сновали кареты скорой
помощи,
Казалось - все, революция гибнет, не успев начаться. Но нет, далеко
не все разбегались по домам. Из-за углов боевые группы революционной
молодежи расстреливали полицейских, демонстранты пробирались к
Николаевскому вокзалу. Здесь, за цепью солдат, пока не стрелявших, бурлило
людское море. Говорили ораторы, раздавалось пение революционных песен. В
двух шагах расстреливают их товарищей, и здесь в любой момент может
прозвучать команда офицера, но люди хотя бы на час, хоть на несколько
минут хотят почувствовать себя свободными!
  На пожарной каланче Александро-Невской части разгуливали городовые с
винтовками, постреливая по недозволенно собирающимся. Были убитые.
Взрослые и дети.

  Протокол допроса генерала Хабалова 22 марта 1917 г.:
  "Хабалов. В воскресенье 26-го числа войска выступили и заняли, по
обыкновению, все посты, которые полагаются по расписанию. Оказалось, что
им пришлось стрелять в толпу в разных местах.
  Волынцы стреляли в толпу на Знаменской и Суворовском. Затем
Павловский полк стрелял на Невском около Казанского собора, затем около
четырех часов дня... Но я не могу доложить вам, господа, где и сколько
стреляли... Нужно оказать, обстановка здесь была отчаянная! Я находился
сам в здании градоначальства, и народу туда набилась целая куча. В этот
день я уже о раздаче хлеба никаких распоряжений не делал. Около четырех
часов мне сообщили, что четвертая рота лейб-гвардии Павловского полка,
расквартированная в зданиях придворно-конюшенмого ведомства и, которая,
как оказалось впоследствии, состояла преимущественно из эвакуированных, а
численностью доходила до 1300 человек, - что она выбежала на улицу,
стреляя вверх с какими-то криками и толпится на Конюшенной площади, около
мостика, недалеко от храма Воскресения Христова.
  Запросив командира батальона по телефону, я подучил сведения, но не
от него, а от кого-то другого, что рота эта требует, чтобы увели в казарму
остальных и чтобы не смели стрелять. Причем указано было, что сама рота
стреляла во взвод конно-полицейской стражи. Это последнее мне показалось
неверным. С какой стати станут стрелять по конно-полицейской страже? Потом
выяснилось, что эта рота действительно взбунтовалась. Она, собственно, не
выходила, ее не вызывали вовсе - вызывали учебную команду и другие роты. А
эта рота не была вызвана и сидела в своей казарме... Так вот, эта рота