Солдаты зашевелились. Взводные, посовещавшись, приказали одеваться и
выходить.
  Кирпичников скомандовал:
  - На плечо! Идем умирать за свободу! Шагом марш!
  По Виленскому переулку пошли к остальным ротам. Навстречу полуодетый
солдатик:
  - Братцы, против вас там пулеметы готовят!
  Восставшие повернули назад и пошли к казармам Литовского и
Преображенского полков. Вошли во двор и с криками "ура!" стали стрелять в
воздух. Горнист заиграл тревогу.
  Кирпичников, Марков и еще несколько унтер-офицеров вошли в
казарму. Уговаривали солдат часа полтора. Без толку. Тогда пошли, вскрыли
склад боеприпасов, освободили арестованных из гауптвахты. С их помощью
уговорили.
  Три восставших полка вышли на Парадную улицу. Кирпичников послал
вперед дозор с пулеметом во главе со старшим унтер-офицером Конюховым.
  Все вместе дошли до Кирочной улицы, повернули налево. Кирпичников
отделился от основной колонны с частью сил и пошел в казармы гвардейских
саперов. Те сразу отворили ворота, убили своего полковника и быстро с
оркестром вышли на улицу.
  Был полдень.
  Навстречу колонне двигалась рота Литовского полка с офицером, который
приказал стрелять в восставших. Его закололи штыками солдаты его же роты.
  По пути попался жандармский дивизион. Колонна остановилась. С
полсотни жандармов присоединились к колонне, но потом быстро как-то
исчезли.

  Военный министр генерал Беляев - генералу Алексееву, 13 часов 15
минут:
  "Начавшиеся с утра в некоторых войсковых частях волнения твердо и
энергично подавляются оставшимися верными своему долгу ротами и
батальонами. Сейчас еще не удалось подавить бунт, но твердо уверен в
скором наступлении спокойствия, для достижения коего принимаются
беспощадные меры. Власти сохраняют полное спокойствие".

  На Знаменской площади восставшие встретили остальные роты
Волынского полка. Они шли с оркестром, игравшим "Марсельезу".
  Кирпичников радостно сказал:
  - Ну, ребята, теперь пошла работа!
  Вышли на Литейный. Сняли рабочих в артиллерийском управлении.
  На другой стороне реки была выстроена полурота Московского полка.
Подходившие к мосту восставшие стреляли вверх. Московцы, подумав, что
стреляют в них, открыли ответную стрельбу без команды офицера, одиночными
выстрелами.
  Кирпичников и его колонна в это время дошли уже почти до половины
моста. Упали несколько убитых и раненых. Все залегли.
  Кирпичников закричал:
  - Что вы делаете?! Если мы пойдем назад - все погибнем!
  Никто не двинулся с места.
  Кирпичников подошел к лежащему Маркову и, думая, что он убит,
печально сказал: "Верный товарищ".
  Марков встал, смущенно пряча глаза. Затем он, ефрейторы Орлов и Вахов
стали поднимать солдат. Кирпичников один подошел к московцам. Еще издали
он заметил, как солдаты показывали винтовками вверх. Он понял, повернулся
и побежал к своим: - Московцы будут стрелять в воздух! Вперед!
  Офицеры сбежали, московцы присоединились к колонне, и Кирпичников
повел их на "Кресты", но, когда они пришли к тюрьме, заключенные уже были
освобождены. После этого большинство солдат пошли в свои казармы, а
человек двести из разных полков - к казармам Московского полка.
  Полк стоял на большой площади перед казармами. Его офицеры открыли
огонь. Ответив выстрелами, восставшие отошли за дома. Полк был уведен в
казармы.
  Рабочие, пришедшие с колонной, запели "Марсельезу". Солдаты стояли
молча, некоторые уходили прочь.
  Кирпичников, взяв с собой взвод, пошел через площадь. Из окон казарм
стреляли.
  Подъехал молоденький прапорщик на гнедой кобыле, закричал:
  - Кому свобода дорога - вперед!
  С ним пошли Кирпичников и его взвод, попали под пулеметный огонь.
Прапорщик крикнул Кирпичникову:
  - Идем к саперам.
  Кирпичников побежал рядом с ним.
  Саперы на уговоры не поддались. Хотя оттуда, где они стояли, было
всего шагов пятьдесят до казарм, убитые, лежавшие на брусчатке,
красноречивее слов свидетельствовали о силе пулеметного огня.
  Прапорщик на своей кобылке выскочил под пулемет и, не обращая
внимания на пули, уговаривая солдат, несколько раз проехал перед ними.
  Солдаты не двигались с места. Когда прапорщик понял, что все
бесполезно и повернул лошадь в укрытие, пуля попала ему в затылок.
  Кирпичников вернулся к тому месту, где оставил своих людей. Там
никого не было. Он растерянно огляделся, думая, что пришел не туда, куда
надо, потом вспомнил ориентиры, убедился, что здесь.
  Площадь и снег.
  Тела убитых.
  Забор.
  Кирпичников собрал по переулкам около двадцати солдат разных частей и
пошел с ними на зарево окружного суда. Он понял, что все погибло.
  По Литейному проспекту шли неизвестные Кирпичникову войска,
вооруженные рабочие.
  Дрожащим от радости голосом, чувствуя, как словно бы петля падает у
него с шеи, Кирпичников скомандовал своему отряду "на караул" для
встречи войск и присоединился к ним. Так дошли до Пантелеймоновской.
  Здесь стояли семеновцы. Кирпичников приблизился к ним, не обращая
внимания на угрозы офицеров. Второй раз за сегодняшний день он шел вот
так, с открытой грудью, навстречу штыкам и смерти. И второй раз смерть
обошла его стороной. Штыки его не коснулись, поразив сопротивлявшихся
офицеров.

  Протокол допроса генерала Хабалова 22 марта 1917 г.:
  Хабалов. С утра с понедельника происходит следующее. Позвольте