вернуться немножко назад: нужно сказать, что это несчастное
распоряжение о том, чтобы употреблять в дело и винтовку, было вызвано,
между прочим, и тем, что кавалерия была вымотана. Она разгонит одну толпу
- соберется другая! Словом, мотались непоенные лошади и некормленные люди,
и они вымотались, выдохлись... Так вот, начинаю с утра. Утром я на своей
квартире, дай бог памяти...
  Председатель. Вы не устали, генерал? Может быть, сделать перерыв? Или
воды дать?
  Хабалов. Нет, благодарю. Воды не надо, я не нервничаю. Но при всем
желании быть правдивым и последовательно рассказать то, что было, это
трудно сделать, потому что эти события - ведь это котел!..
  Председатель. Пожалуйста, будем разбираться.
  Хабалов. Словом, по какому-то случаю утром... Да, вот что такое?
Ночью, ночью! Сообщили про второй флотский экипаж, Балтийский, что будто
ночью он поднимет восстание и что там, не знаю, какие-то агитаторы...
Словом, мне это передавали ночью, но ночью не могли меня дозвониться по
телефону, и это передали моему начальнику штаба. Утром рано мне это же
передал градоначальник - утром рано, часов в 7 или 6, пожалуй. Имейте в
виду, что я в 3 часа ночи пришел, значит, ночью не спал. Ночью мне звонили
о том, что второй флотский экипаж волнуется, будто восстанет, станет во
главе мятежников, бастующих, теперь я узнал, что ночью уже были приняты
меры, был произведен обыск, оказалось, ничего подобного нет - все эти
сведения фальшивые. Вообще фальшивых сведений была масса, и в первые дни
и во время беспорядков целая куча фальшивых сведений была! Утром же, часов
в 7 или 6, мне звонят по телефону из Волынского полка - командир
батальона - о том, что учебная команда этого полка отказалась выходить.
Сначала было сообщение, будто бы они убили своего начальника учебной
команды, а по другим сведениям - он сам застрелился перед фронтом, когда
они отказались ему повиноваться. Ну, тогда я передал командиру батольона
одно: "Постарайтесь - постарайтесь, чтобы это не пошло, не разрослось
дальше. Верните в казармы и постарайтесь обезоружить - пусть они сидят
дома". Сам же немедленно отправился в дом градоначальника. Нужно сказать,
что полковник Павленков страдает грудной жабой (вообще все офицеры,
здесь находящиеся, - больные, а все здоровые - в армии; сюда же
эвакуированы все больные). И с утра в этот день полковник Павленков был
не в состоянии явиться на службу, поэтому я вызвал в градоначальство
заместителя его полковника Михайличенко лейб-гвардии Московского полка и
приехал сам. Когда приехал туда, то там, по полученным сведениям,
оказалось, что к волынцам, которые стоят на улице и винтовок сдавать не
желают, присоединяется и рота Преображенского полка, состоящая из
эвакуированных, затем то же самое - часть литовцев. А вслед за этим
дальнейшие сведения о том, что эта вооруженная толпа с присоединившейся
толпой фабричных и других двигается по Кирочной, что она разгромила
казармы жандармского дивизиона и что вслед за тем она громит и помещение
школы прапорщиков инженерных войск. Тогда приходилось подумать об
усмирении этой толпы. Мною был сформирован отряд в составе двух рот
кексгольмцев, двух рот преображенцев, роты стрелков его величества, если
не ошибаюсь, - словом, тех, кого можно снять из ближайших окрестностей, с
Невского. К ним была присоединена вызванная полковником Михайличенко
пулеметная рота из Стрельны, присоединен эскадрон драгун 9 запасного
полка. И вот этот отряд в составе шести рот, пятнадцати пулеметов и
полутора эскадронов под начальством полковника Кутепова, георгиевского
кавалера, был отправлен против бунтующих с требованием, чтобы они положили
оружие, а если не положат, то, конечно, самым решительным образом
действовать против них... Тут начинает твориться в этот день нечто
невозможное... А именно: отряд двинут, двинут с храбрым офицером,
решительным, но он как-то ушел и результатов нет. Что-нибудь должно быть
одно: если он действует решительно, то должен был бы столкнуться с этой
наэлектризованной толпой - организованные войска должны были разбить эту
толпу и загнать эту толпу в угол к Неве, к Таврическому саду, а тут - ни
да, ни нет! Посылаю - известий нет. Посылаю три разъезда казаков, из
тех казаков, которые были у меня. Нужно сказать, что, отправивши этот
отряд, я остался без войск и надо было собирать другой отряд, чтобы в
случае восстания дальнейшего иметь что противопоставить. Отправляю и этот
отряд из трех разъездов - получаю только сведение, что отряд Кутепова
дошел только до Кирочной, что двинулся по Кирочной и Спасской, но что
дальше продвигаться не может - надо посылать подкрепление. Получаю вслед
за тем известие с тем, что окружной суд разгромлен и подожжен. Литвинов,
бранд-майор, доносит по телефону, что приехал с пожарной командой тушить
окружной суд, но толпа не дает и что он это сделать не в состоянии. Тогда
были взяты не помню какие две роты, посланы были туда, к окружному суду,
чтобы разогнать эту толпу и допустить пожарных для тушения пожара... Но
опять эти посланные роты вышли, пропали, и вести нет! Вслед за тем
донесение от Московского полка. Московский полк был расположен так: часть
его была расположена на Сампсониевском проспекте у казарм - эта часть
должна была не допускать толпу собираться на Сампсониевском проспекте
около заводов, а другая часть - четвертая рота с пулеметами - должна была
занять Литейный мост и Нижегородскую улицу и здесь не пропускать толпу
рабочих в Литейную часть - отсюда, а равно из Литейной - сюда. Словом,
чтобы держать в своих руках по возможности подход к складу огнестрельных
припасов. Около полудня было получено донесение, что четвертая рота
подавлена толпой, что офицеры, которые пытаются сопротивляться, - кто
убит, кто ранен, что вслед за тем колоссальнейшие толпы запружают
Сампсониевский проспект, что остальные роты стоят на дворе казарм,
будучи бессильными, очевидно, предпринять что-нибудь... Положение
становилось критическим! Дать что-нибудь в подкрепление становилось
трудным - к кому я ни обращался, везде говорят, что у них свободных рот
нет, что дать не могут. Только к вечеру выяснилось, что могли дать
семеновцы, измайловцы и егеря, но из них прибыло в конце концов только три
роты измайловцев и три роты егерей. Засим - Финляндский полк дать мне не
может... наряду с этим... Хотя, виноват, я не знаю, имеет ли это
какое-нибудь значение...
  Председатель. Пожалуйста, пожалуйста! Это очень важно.
  Хабалов. Повторяю, наряду вот с этим идет ряд требований - дать роту
туда-то для охраны, дать сюда для охраны... Председателю Совета
Министров дать караул для охраны его... Но, признаться, я считал, что
это значит бросить 20 человек? Что такое 20 человек? Охраны ничего не
дадут ровно, а вот разве только лишнее кровопролитие будет. Где караула
нет - оно лучше! Но ввиду настоятельных просьб послана была рота,
которая должна была занять Моховую с двух концов: с стороны Симеоновской и