день. Насколько я был мало осведомлен, куда еду, видно из того, что при
выезде моем из Петрограда в баке моего автомобиля было не более пуда
бензина. Запасных покрышек и камер не было вовсе. Часов около семи только
я выехал из Гатчины, взяв два пуда бензина только для своей машины у
коменданта. Около станции Сиверской мы из-за отсутствия фонарей налетели
на камень, и я, видя, что ехать так дальше - значит только погубить
бесцельно машину, оставил ее на постоялом дворе с шофером, который на
следующий же день возвратился в Петроград (по крайней мере так было ему
приказано). Сам же взял извозчика и поехал на станцию, откуда поездом
доехал до Луги.
  В Луге, как мне было приказано, я явился к коменданту города, и он
сказал мне ехать в Псков. 26 утром я приехал в Псков и отправился в штаб
Северного фронта, где был принят генералом Барановским. Генерал сказал,
что Керенский уехал в Остров, и что туда сейчас посылается офицер с
телеграммами на имя главковерха, и я могу ехать с ним. По приезде в Остров
мне сказали, что Керенский поехал в Псков и что с ним туда выступил 3-й
конный корпус с генералом Красновым во главе. Мы вернулись в Псков, и
здесь начальник военных сообщений генерал Кондратьев сказал, что и
Керенский и Краснов миновали Псков и едут в Лугу. Опять был наряжен
автомобиль, и я с офицером, везшим депеши, вновь отправился в путь.
Находясь в штабе, я ни на минуту не мог задумываться над легальностью
положения Керенского. Конверт был ему адресован как главковерху от штаба.
Генерал Черемисов, который видел меня и знал, почему я очутился в штабе,
отдавал распоряжения об отправке эшелонов в Петроград. Так же уверенно
держали себя все чины штаба, с которыми мне приходилось встречаться. Ни о
каком правительстве, в Петрограде вновь образовавшемся, не было и речи. В
Луге я наконец в вагоне увидел Керенского. Он приказал мне ехать с ним в
Гатчину и временно исполнять обязанности и. д. начальника канцелярии
главковерха по гражданской части и управляющего делами Временного
Правительствам.

  Дневник А. В. Ливеровского, министра путей сообщения Временного
правительства:
  "...Постепенно стали подъезжать другие министры. Около 12 часов
Коновалов открыл заседание. Присутствуют: Коновалов, Вердеревский,
Никитин, Macлов, Саввин, Бернацкий, Малянтович, Смирнов, Третьяков и
я. Коновалов страшно волнуется и нервничает. Сердится, что нет
делопроизводителя. Просит секретаря немедленно послать за ним.
  Коновалов сообщает о поездке А. Ф. и о разговоре с представителями
каачьих войск: "Без пехоты действовать не будем". Затем он рассказывает о
том, что было ночью: "В 3 часа в Зимний дворец прибыли Роговский и Шер и
обрисовали очень неблагоприятную картину. Большевики действуют по плану, и
мы, не зная этого плана и по малочисленности имеющихся в распоряжении
правительства военных сил, не можем предупреждать их захваты и оказывать
им надлежащий отпор. Шер сообщил неблагоприятные сведения о
настроении гарнизона: большая часть колеблется, некоторые части явно
примкнули к большевикам и лишь некоторая часть, по-видимому, остается
верной правительству". Из штаба никаких распоряжений не делается и никаких
мер не предпринимается. Было решено перейти в штаб. В штабе выяснилась та
же картина - все суетятся и обещают, но ничего реального не делают.
  В 6 часов утра я ушел из штаба, площадь была пуста, никаких караулов,
никакой охраны. Говорили, что броневики вышли поддержать Временное
Правительство, но оказалось, что у броневиков отвинтили магнето и унесли.
Кто и когда это сделал - неизвестно. Министр-председатель начал сам
энергично распоряжаться и делал, что мог, но уже было поздно. Все обещания
и сведения при проверке оказывались неверными. Я заснул от 7 до 8 часов
утра. В 8 часов мне позвонил городской голова и сообщил, что телефонная
станция занята ротой кекгсгольмцев. В 9 часов утра, когда я позвонил по
телефону в штаб о положении дела, полковник Полковников сообщил, что он
пишет рапорт министру-председателю о том, что положение критическое и в
распоряжении Временного Правительства никаких солдат нет.
  Такое сообщение Коновалову показалось совершенно невероятным, и он
решил проверить посредством телефонных переговоров с начальником штаба
генералом Яковом Герасимовичем Багратуни. Оказалось, Багратуни находится в
той же комнате, где сидел Полковников, и тут же, не кладя трубку (так что
Коновалов мог слышать этот вопрос), спросил Полковникова, действительно
ли он пишет такой рапорт. Очевидно, ответ получился утвердительный, потому
что Багратуни спокойным тоном подтвердил, что Полковников действительно
такой рапорт пишет.
  А. Ф., узнав об этом, решил сейчас же поехать в штаб и взять на себя
все распоряжения обороной, но Коновалов заявил ему, что, по его мнению,
положение настолько серьезно, что необходимо немедленно созвать заседание
Временного Правительства и совместно все обсудить и выработать меры. А. Ф.
все-таки отправился и оттуда около 11 часов уехал на автомобиле
английского посольства вместе с Козьминым в Лугу, оставив Коновалову
директиву собрать Временное Правительство и сделать его заседание
перманентным.
  В 12 час. 30 мин. Вердеревский в дополнение к сообщению Коновалова
сообщил, что из Гельсингфорса вышли три миноносца под флагом "Долой
коалицию. Подчинение Революционному комитету". По имеющимся у него
сведениям, Балтийский гвардейский экипаж предполагает захватить штаб
округа.
  Коновалов. Я забыл еще упомянуть о том, что, когда мы с А. Ф.
проходили по коридорам и дортуарам Зимнего дворца и А. Ф. говорил с
юнкерами, юнкера интересовались силами правительства. Кроме того, во
дворце был Гоц и сказал, что с фронта поддержка может быть лишь в том
случае, если требование оттуда войск будет контрассигновано ЦИК Советов
с. и р. д.
  Командир 14-го казачьего полка заявил, что казачий полк выходит на
площадь и находится в распоряжении Временного Правительства.
  Некоторые члены совещания министров начали выражать неудовольствие по
поводу недостаточного принятия мер к обороне и по поводу деятельности
Полковникова вообще.
  Кишкин предложил: 1) вызвать Полковникова и выслушать его; 2)
оставаться в Зимнем дворце до приезда министра-председателя; 3) выбрать
лицо, которому поручить все распоряжения по борьбе с восставшими
большевиками, и 4) немедленно выяснить все силы, находящиеся на стороне
Временного Правительства.
  Туманов сообщил о своих переговорах с казаками. В общем подтвердил
то, что было уже известно из сообщения Коновалова.