видео дает возможность каждому  потребителю  стать  производителем  образов,
принадлежащих только  им.  Опять-таки  аудитория  традиционного  телевидения
редеет, демассифицируется.
   И,  наконец,  домашние  спутниковые  антенны   позволяют   индивидуальным
телестанциям  формировать  временные   мини-сети   для   специализированного
программирования и посылать сигналы повсюду и отовсюду за минимальную  цену,
тем  самым  разрушая  существующие  телесети.  К  концу  1980  г.  операторы
кабельного телевидения будут иметь одну тысячу наземных  станций,  способных
принять сигналы со спутниковых  антенн.  "На  этом  этапе,  -  пишет  журнал
"Television/Radio Age", - диспетчеру  программ  нужно  будет  только  купить
время на спутнике - и он имеет национальную кабельную телесеть...  он  может
выборочно подключиться к любой системе по своему  выбору"(11).  "Спутник,  -
заявляет Уильям Дж. Доннелли,  вице-президент  огромной  рекламной  компании
"Young & Rubicam", отвечающий за электронные средства информации, - ведет  к
появлению более мелких аудиторий и большего числа национальных программ".
   Все эти разработки имеют одну общую  черту:  они  делят  телезрителей  на
группы, и каждый новый сегмент  не  только  увеличивает  разнообразие  нашей
культуры, но и глубоко проникает в мощную структуру  телесетей,  которые  до
сих пор полностью подавляли наш  образный  ряд.  Джон  О'Коннор,  критик  из
газеты "New  York  Times",  кратко  резюмирует:  "Одно  точно:  коммерческое
телевидение  не  может  больше  нам  диктовать,   что   смотреть   и   когда
смотреть"(12).
   На первый взгляд все это кажется набором  не  соотносящихся  между  собой
событий, однако на деле является процессом взаимосвязанных перемен,  которые
маячат на горизонте средств информации, начиная  с  газет,  радио  и  кончая
журналами  и  телевидением.  Средства  массовой  информации  находятся   под
атакующим  огнем.   Бурно   растут   новые,   демассифицированные   средства
информации, которые бросают вызов, а  иногда  и  сменяют  средства  массовой
информации, господствовавшие во всех обществах времен Второй волны.
   Таким образом, Третья волна начала совершенно  новую  эпоху  -  эпоху  не
массовых средств информации. Наряду с  новой  техносферой  появляется  новая
инфосфера, и это будет иметь далеко идущие последствия во всех сферах жизни,
включая наше сознание. Вместе взятые, эти  перемены  революционизируют  наши
представления о мире и наши способности его познания.



   Клип-культура

   Демассифицированные средства информации демассифицируют и наше  сознание.
Во время Второй волны постоянная накачка стандартизированного образного ряда
привела к тому, что критики называют "массовым сознанием".  Сегодня  уже  не
массы людей получают одну и ту же информацию, а небольшие  группы  населения
обмениваются созданными ими самими образами. Поскольку все общество движется
в  сторону  разнообразия,  привнесенного  Третьей  волной,  новые   средства
информации отражают и ускоряют этот процесс.
   Этим отчасти объясняется тот факт, что мнения по какому-либо вопросу - от
поп-музыки  до  политики  -  становятся  менее  унифицированными.  Консенсус
пошатнулся. На личностном уровне нас осаждают и ослепляют противоречивыми  и
не относящимися к нам фрагментами образного  ряда,  которые  выбивают  почву
из-под ног наших старых идей, и обстреливают нас  разорванными  и  лишенными
смысла  "клипами",  мгновенными  кадрами.  По  сути   дела,   мы   живем   в
"клип-культуре".
   "Беллетристика понемногу отдает свои куски территории, - жалуется  критик
Джеффри Вулфф, - каждый романист все меньше понимает великую картину  мира".
Что  касается  документальной  прозы,  Дэниэл   Ласкин,   рецензируя   такие
феноменально популярные справочники, как "Народный альманах" ("The People's
   Almanac"), "Книга реестров" ("The Book of Lists"),  пишет:  "Идея  любого
исчерпывающего синтеза кажется  несостоятельной.  Альтернативное  решение  -
собрать мир наобум, особенно его самые забавные черепки". Но разбивка нашего
образного  ряда  на  крошечные  кадрики  не   ограничивается   книгами   или
литературой, она еще больше проявляется в  прессе  и  электронных  средствах
информации.
   В  этой  новой  культуре  с  ее   фрагментарными,   временными   образами
увеличивается  разрыв  между  пользователями  средств  информации  Второй  и
Третьей волн.
   Публику Второй волны, стремящуюся к готовым, установившимся  моральным  и
идеологическим  истинам  прошлого,  раздражают   и   дезориентируют   клочки
информации. Она испытывает ностальгию  по  радиопрограммам  30-х  годов  или
фильмам 40-х. Она чувствует себя вырванной  из  пространства  новых  средств
информации не только потому, что многое из того, что  она  видит  и  слышит,
пугает и расстраивает ее, но и тип подачи материала ей незнаком.
   Вместо получения пространных, соотносящихся друг с другом  "полос"  идей,
собранных и систематизированных, нас все больше пичкают короткими модульными
вспышками информации - рекламой, командами,  теориями,  обрывками  новостей,
какими-то обрезанными,  усеченными  кусочками,  не  укладывающимися  в  наши
прежние ментальные ячейки. Новый образный ряд  не  поддается  классификации,
отчасти из-за того, что выпадает из наших старых  концептуальных  категорий,
но еще и потому, что подается в  странной,  скоротечной,  бессвязной  форме.
Резко критикуя то, что они  называют  бедламом  клип-культуры,  люди  Второй
волны испытывают подавленное раздражение против средств информации.
   Люди Третьей волны, напротив, чувствуют себя неплохо  под  бомбардировкой
блицев: полутораминутный клип с  новостями,  полуминутный  рекламный  ролик,
фрагмент  песни  или  стихотворения,  заголовок,  мультик,  коллаж,  кусочек
новостей, компьютерная графика. Будучи ненасытными читателями дешевых книг и
специальных журналов, они залпом глотают огромное количество информации.  Но
они также внимательно следят за тем, как в новых  концепциях  или  метафорах
собираются и организуются в  некое  целое  эти  кусочки  информации.  Вместо
попытки  втиснуть  новые  модульные  данные  в  стандартные  структуры   или
категории Второй волны, они учатся создавать свои собственные "полосы"  идей
из того разорванного материала, который обрушивают  на  них  новые  средства
информации.
   Сейчас мы не получаем готовую ментальную модель реальности, мы  вынуждены
постоянно формировать ее и переформировывать. Это  ложится  на  нас  тяжелым
грузом, но это же  ведет  к  большей  индивидуальности,  демассификации  как
личности, так и культуры. Некоторые из нас  ломаются  под  таким  давлением,
отступают, испытывая апатию или гнев.  Другие  постоянно  растут,  формируют
себя и становятся компетентными, грамотными людьми, способными  работать  на
высшем уровне. (В обоих случаях, является ли напряжение слишком большим  или
не   очень,   результат    один    -    далекий    плач    униформированных,