прямом смысле живой.
   Когда промышленная цивилизация вывела большую часть социальной памяти  за
пределы  "черепной  коробки",  то  память  эта  стала  объективированной   -
воплощенной в артефактах, книгах, платежных ведомостях, газетах, фотографиях
и фильмах. Однако  символ,  однажды  начертанный  на  странице,  фотография,
запечатленная на пленке, напечатанная газета - все они  остаются  пассивными
или неподвижными. И только когда эти символы снова вводились в  человеческий
мозг,  они  оживали,  их  по-новому  обрабатывали  и   перестраивали.   Хотя
цивилизация Второй волны радикальным образом  расширила  социальную  память,
она же ее и заморозила.
   Скачок  в  инфосферу  Третьей   волны   потому   исторически   совершенно
беспрецедентен, что делает  социальную  память  не  только  обширной,  но  и
активной. А такое сочетание проявит себя как движущая сила.
   Активизация этой новоявленной расширенной памяти  высвободит  в  культуре
свежие  силы.  Ведь  компьютер  не  только  помогает  нам  организовать  или
синтезировать "крупицы информации" в когерентные модели реальности, но также
далеко раздвигает границы возможного. Ни библиотека, ни каталог не могли  бы
мыслить, не говоря уж  о  том,  чтобы  мыслить  необычно  и  оригинально.  В
противоположность этому компьютер можно попросить "помыслить немыслимое",  о
чем прежде и не думали. Он  сделает  возможным  поток  новых  теорий,  идей,
идеологий, художественных озарений, технических  прорывов,  экономических  и
политических инноваций, которые до  сих  пор  были  в  самом  прямом  смысле
немыслимыми  и  невообразимыми.   Таким   образом,   он   ускоряет   процесс
исторических изменений и поддерживает резкий  сдвиг  в  сторону  социального
многообразия Третьей волны.
   Во  всех  предшествующих  обществах  инфосфера   предоставляла   средства
коммуникации между людьми. Третья волна  эти  средства  приумножит.  Но  она
также впервые в истории  обеспечит  и  мощные  средства  коммуникации  между
машинами и, что  еще  поразительнее,  для  общения  людей  с  окружающей  их
интеллектуальной средой. Если отступить и взглянуть на всю  эту  грандиозную
картину в целом, то становится ясно, что  революция  в  инфосфере  столь  же
поразительна, как революция в техносфере - энергетической и  технологической
основе общества.
   Работа по созданию новой цивилизации идет полным ходом на многих  уровнях
сразу.



   Глава 15

   ЗА ПРЕДЕЛАМИ МАССОВОГО ПРОИЗВОДСТВА

   Не так давно я ехал во взятом  напрокат  автомобиле  от  покрытых  снегом
Скалистых гор вниз по извилистым дорогам, затем по плато и снова вниз, вниз,
до   самого   подножия   этой   величественной   горной   гряды.   Там,    в
Колорадо-Спрингс,  я  направился  к  длинному,  низкому  комплексу   зданий,
разместившемуся вдоль шоссе. Он казался  совсем  крохотным  по  сравнению  с
неясно вырисовывавшимися позади меня горами.
   Войдя в здание, я вспомнил заводы, на  которых  я  когда-то  работал,  их
грохот и рев, их грязь, дым, вспомнил свой затаенный гнев. В течение  многих
лет, даже оставив физический труд, мы с женой осматривали  заводы.  Во  всех
своих путешествиях по земному шару, вместо того,  чтобы  любоваться  руинами
церквей  и  ходить  по  туристическим  маршрутам,  мы  занимались  тем,  что
наблюдали, как  работают  люди,  считая,  что  ничто  другое  не  может  так
красноречиво рассказать об их культуре. И теперь в Колорадо-Спрингс я  снова
оказался  на  заводе.  Мне  говорили,  что  это  одно  из  самых   передовых
производственных сооружений в мире.
   Скоро стало ясно, почему.  На  заводах,  подобных  этому,  можно  увидеть
новейшую технологию и наиболее развитые информационные системы,  а  также  и
практический эффект их соединения.
   Этот завод, принадлежащий компании "Хьюлетт-Паккард", производит  на  100
млн долл.  в  год  электронной  аппаратуры  -  кинескопы  для  телевизионных
экранов, медицинское оборудование,  осциллоскопы,  "логические  анализаторы"
для тестирования и даже более таинственные вещи. 40% работающих здесь,  1700
человек - это инженеры,  техники,  программисты,  канцелярские  работники  и
управленцы. Они работают в огромном помещении с высокими потолками. Одна  из
стен представляет  собой  гигантское  окно,  в  которое  виден  внушительный
Пайкс-Пик. Остальные стены выкрашены  ярко-желтой  и  белой  краской.  Полы,
покрытые светлым линолеумом, чистые, как в операционной, и блестящие.
   Все  работающие  на  "Хьюлетт-Паккард",  от   клерков   до   компьютерных
специалистов, от управленцев до сборщиков  и  контролеров,  находятся  не  в
отдельных  помещениях,  а  в  одном  большом  зале,  разделенном  невысокими
перегородками. Общаясь друг с другом, они  не  перекрикивают  шум  машин,  а
разговаривают  нормальным  тоном.  Все  носят  обычную  одежду,  поэтому  не
различаются по положению и профессиям.  Производственники  сидят  за  своими
станками или столами; на многих столах стоят цветы, плющ  и  другая  зелень,
так что при взгляде с некоторых точек кажется, что находишься в саду.
   Осматривая этот завод, я подумал, что было бы, если бы  я  мог  волшебным
образом вырвать некоторых своих давних друзей из литейных, с  автосборочного
конвейера, из грохота, грязи, тяжкого калечащего  ручного  труда  и  жесткой
дисциплины, неотъемлемой от него, и перенести их в эту рабочую среду  нового
типа.
   Они бы  удивленно  воззрились  на  все  это.  Я  сильно  сомневаюсь,  что
"Хьюлетт-Паккард" - рай для рабочих, и моих друзей-рабочих нелегко обмануть.
Они бы захотели познакомиться, пункт за пунктом, с  платежными  ведомостями,
дополнительными  льготами,  штрафами,  если  таковые  существуют.   Они   бы
спросили, действительно ли редкие новые  материалы,  применяющиеся  на  этом
заводе, безопасны или в окружающей  среде  Заключена  угроза  здоровью.  Они
справедливо бы решили, что, несмотря на внешне приятельские отношения,  одни
отдают приказы, а другие их исполняют.
   Тем не  менее  проницательный  взгляд  моих  старых  друзей,  несомненно,
отметил бы непривычные, резкие отличия от известных им классических заводов.
Они бы заметили, к примеру, что вместо того, чтобы  приходить  на  службу  в
одно и то же время, отмечать  время  прибытия  и  спешить  к  своим  рабочим
местам, все работающие на "Хьюлетт-Паккард" могут в  определенных  временных
пределах выбирать индивидуальные рабочие часы. Они не  прикованы  к  рабочим
местам, а могут двигаться, когда захотят. Мои  старые  друзья  удивились  бы
тому, как свободно,  разумеется,  в  известных  пределах,  определяют  темпы
собственной  работы  работающие  на   "Хьюлетт-Паккард",   разговаривают   с
управляющими или инженерами, не  придавая  значения  положению  и  табели  о