изобилии и было связано с неизменным циклом земледелия"(9).
   Когда  Вторая  волна  набрала  силу,  стародавний  конфликт  был  улажен:
линейное  время  одержало  верх.  Эта  идея  стала  доминирующей   во   всех
индустриальных обществах. На Востоке и на Западе время начали  рассматривать
как прямой путь, простиравшийся  из  далекого  прошлого  через  настоящее  к
будущему, и подобная концепция, чуждая миллиардам  людей,  которые  жили  до
индустриальной цивилизации, стала базисной для  экономического,  научного  и
политического планирования, будь то в исполнительных органах IBM,  Японского
агентства экономического планирования (Japanese  Economic  Planning  Agency)
или же в советской академии.
   Линейное время - необходимая предпосылка для индуст-реальных воззрений на
эволюцию   и   прогресс.   Такая    концепция    подтверждала    возможность
поступательного движения. Ведь если время циркулярно,  а  не  линейно,  если
события движутся по кругу, а не вперед, то это наводит на мысль, что история
повторяется, а эволюция и прогресс - всего лишь тени на стене времени.
   Синхронизация.  Стандартизация.  Линейность.  Эти   понятия   перевернули
укоренившиеся  представления  и  заставили  простых  людей  совсем  по-иному
обращаться со временем в  повседневной  жизни.  Но  если  время  подверглось
преобразованиям, то же должно было произойти и с пространством, чтобы и  оно
соответствовало новой индуст-реальности.



   Новая вместимость пространства

   Задолго до начала цивилизации Первой  волны,  когда  наши  очень  далекие
предки занимались в основном охотой  и  скотоводством,  добывая  пропитание,
необходимое, чтобы выжить, они  постоянно  находились  в  движении.  Гонимые
голодом, холодом или экологическими бедами, следуя за погодой или дичью, они
действительно отличались "высокой мобильностью" - легко перемещались с места
на  место,  не  стремились   обзаводиться   обременительным   хозяйством   и
странствовали по миру. Для того чтобы прокормиться, группе из 50  человек  -
мужчин, женщин и детей - необходима была территория, в шесть раз превышавшая
площадь острова Манхэттен, или же они могли кочевать, проходя ежегодно с той
же    целью    сотни    миль.    Современные    географы    называют     это
"пространственно-экстенсивным" образом жизни(10).
   Цивилизация Второй волны, напротив,  воспитала  расу  людей,  "избегающих
перемещений". Земледелие постепенно вытеснило кочевой образ жизни, на  смену
кочевым тропам пришли возделанные поля и оседлое население.  Уже  больше  не
странствуя беспрестанно по бескрайним просторам, крестьянин с семьей жил  на
одном месте, усердно обрабатывая свой небольшой участок земли.
   К периоду, непосредственно предшествующему  возникновению  индустриальной
цивилизации, широко  раскинувшиеся  неогороженные  поля  окружали  скопления
крестьянских  хижин.  За  исключением  купцов,  ученых   людей   и   солдат,
подавляющее  большинство  населения  проводило  всю  свою  жизнь  на   очень
ограниченном пространстве(11). На утренней заре  люди  выходили  в  поле,  с
наступлением сумерек возвращались домой. Еще они  знали  дорогу  в  церковь.
Чрезвычайно редко они отправлялись  в  соседнее  селение,  расположенное  за
шесть или  семь  миль.  Конечно  же,  существовали  различия,  обусловленные
климатом и местностью, и все же, как писал историк Дж. Р.  Хейл,  "вероятно,
не будет большой ошибкой предположить, что большей частью люди за свою жизнь
не  совершали  поездки  длиннее,  чем  в  пятнадцать  миль"(12).  Земледелие
породило "пространственно ограниченную" цивилизацию.
   Индустриальный ураган, пронесшийся над Европой в  XVIII  столетии,  снова
создал "пространственно  протяженную"  культуру,  но  теперь  уже  почти  на
мировом  уровне.  Товары,  люди  и  идеи  перемещались   на   тысячи   миль,
многочисленные толпы мигрировали в поисках  работы.  Товарное  производство,
рассеянное прежде по полям, теперь сосредоточилось  в  городах.  Разросшееся
население теснилось в немногочисленных, плотно заполненных узловых  пунктах.
Старые  селения  глохли   и   вымирали;   возникали   быстро   развивающиеся
индустриальные центры, обрамленные дымовыми трубами и огненными печами.
   Такой коренным  образом  переделанный  ландшафт  требовал  гораздо  более
сложной координации между городом и деревней.  Города  нуждались  в  притоке
продовольствия, энергоресурсов, рабочей силы  и  сырья,  они  же  поставляли
вовне промышленные товары, моды,  идеи  и  финансы.  Два  этих  потока  были
тщательным  образом   интегрированы   и   скоординированы   во   времени   и
пространстве. Помимо того,  в  самих  городах  требовалось  гораздо  большее
разнообразие  пространственных  форм.  В  прежней  земледельческой   системе
основными  материальными  сооружениями  были  церковь,   дворец   дворянина,
некоторое количество жалких  хижин,  иногда  таверна  или  монастырь.  Из-за
усиления дифференциации трудовой деятельности для цивилизации  Второй  волны
нужна была значительно более сложно организованная материальная среда.
   В связи с этим скоро появились  архитекторы,  проектировавшие,  строившие
конторы,  банки,  полицейские  участки,  заводы,  железнодорожные   вокзалы,
универсальные магазины, тюрьмы, пожарные депо, психиатрические  лечебницы  и
театры. Эти самые разнообразные типы зданий и сооружений должны были  строго
соответствовать своему  назначению.  Размещение  фабрик,  дорог,  ведущих  к
магазинам, железнодорожных путей, примыкавших к докам или грузовым  складам,
местоположение   школ,   больниц,   водопроводных   сетей,   электростанций,
трубопроводов,  газовых  сетей,  телефонных  станций   -   все   надо   было
пространственно скоординировать. Пространство  должно  было  быть  тщательно
организовано, как фуга Баха.
   Такая  четкая  координация  специализированных  пространственных  форм  -
необходимость наличия нужного народа в нужном  месте  и  в  нужное  время  -
являлось точной пространственной аналогией временной синхронизации. По  сути
это была синхронизация в пространстве. Для функционирования  индустриального
общества внутреннее устройство и пространства, и времени нуждалось  в  более
четкой разработке.
   Людям необходимы были как  более  точные  и  стандартизированные  единицы
времени,  так  и  более  точные  и  равнозначные  единицы  пространства.  До
промышленного  переворота,  когда  время  все  еще   измерялось   достаточно
неопределенно,   вроде,   например,   "пока   прочтешь   "Отче    наш",    в
пространственных измерениях тоже царила путаница. К примеру, в средневековой
Англии один род на практике мог составлять от 16, 5 до 24 футов.  В  XVI  в.
наилучшим способом измерения рода считался следующий: из числа выходящих  из
церкви наугад выбирали 16 мужчин, выстраивали их в  ряд  так,  чтобы  "левая
ступня каждого располагалась впереди, а  все  ступни,  примыкая,  составляли
одну линию", и отмеренное таким образом расстояние давало искомую  величину.
Использовались еще более неопределенные понятия, как, например,  "день  езды
верхом", "час ходьбы", "полчаса легкого галопа"(13).