[530]

   Крах модели успеха

   До тех пор, пока нациям Второй волны сопутствовал успех, т. е.  они  были
стабильными, богатыми и богатели еще больше, их было легко рассматривать как
модель для развития  всего  остального  мира.  Однако  к  концу  60-х  годов
наступил общий кризис индустриализма.
   Забастовки,    остановка    производства,    аварии,    преступления    и
психологическая депрессия  распространились  по  всему  миру  Второй  волны.
Журналы посвящали целые полосы обсуждению причин, по которым "все  перестало
работать". Пошатнулись как  энергетика,  так  и  семья.  Нарушились  система
ценностей и система городского хозяйства. Загрязнение, коррупция,  инфляция,
отчуждение,   одиночество,   расизм,   бюрократизм,    разводы,    бездумное
потребительство - все эти  силы  сплотились  для  нанесения  мощного  удара.
Экономисты предупреждали о возможности полного распада финансовой системы.
   В то же время участники охватившего весь земной шар  движения  за  охрану
окружающей  среды  говорили  о  том,  что  загрязнение,  а  также  истощение
энергетических  и  прочих  природных  ресурсов  скоро  сделают   невозможным
нормальное функционирование  уже  существующих  наций  Второй  волны.  Кроме
этого, подчеркивалось, что даже если стратегия Второй волны  каким-то  чудом
сработает в бедных странах, то тогда вся планета  превратится  в  гигантскую
фабрику, что вызовет катастрофические экологические последствия.
   По  мере  того  как  общий  кризис  индустриализма  углублялся,  наиболее
развитые страны все больше погружались в  печаль.  И  вдруг  миллионы  людей
стали задаваться вопросом не о том,  сработает  ли  стратегия  Вто[531]  рой
волны, а о том, захочет ли кто-нибудь создавать  цивилизацию,  которая  сама
себя загнала в такой чудовищный тупик.
   Еще одно явление также подорвало веру в то, что стратегия Второй волны  -
единственный путь из нищеты к богатству. Эта стратегия всегда  предполагала,
что  "сначала  вы  развиваетесь,  а  потом  богатеете",  что  процветание  -
результат тяжелого  труда,  экономии,  протестантской  этики  и  длительного
процесса экономического и социального преобразования.
   Однако эмбарго СЭВ и неожиданный поток  нефтяных  долларов,  хлынувший  в
страны Среднего Востока,  перевернул  это  кальвинистское  представление.  В
считанные месяцы миллиардные суммы обрушились на  Иран,  Саудовскую  Аравию,
Кувейт, Ливию и другие  арабские  страны,  а  мир  увидел,  что  практически
безграничное богатство скорее предшествовало преобразованию, нежели было его
следствием. На Среднем Востоке именно приток денег  обусловил  стремление  к
"развитию", а не преобразования принесли их. Ничего подобного раньше никогда
не происходило, по крайней мере в таких масштабах.
   Тем временем нарастала конкуренция между развитыми  странами.  "При  том,
что южнокорейскую сталь используют в производстве в Калифорнии,  телевизоры,
произведенные в Тайване, продаются в  Европе,  а  тракторы  из  Индии  -  на
Среднем  Востоке...  При  том,  что   Китай   представляет   собой   главную
потенциальную  силу  в  экономике,  возникает   вопрос,   насколько   сильно
развивающиеся страны подорвут индустриальные системы  высокоразвитых  стран,
таких  как  Япония,  Соединенные  Штаты  и  Европа",   -   пишет   токийский
корреспондент для "Нью-Йорк Тайме"(8).
   Бастующие французские сталевары  поставили  тот  [532]  же  вопрос  более
красочным образом. Они требовали положить конец "разгрому промышленности", а
протестующие заняли Эйфелеву башню(9). То в одной, то  в  другой  из  старых
индустриальных стран представители промышленности и их политические союзники
резко критиковали "экспорт рабочих  мест"  и  внедрение  индустриализации  в
отсталые страны.
   Итак, у всех стран, как  грибы,  вырастали  сомнения  относительно  того,
сможет ли сработать хваленая  стратегия  Второй  волны  и  стоит  ли  вообще
пытаться заставлять ее работать.



   Стратегия Первой волны

   Столкнувшись  с   провалом   стратегии   Второй   волны,   подстегиваемые
раздраженными требованиями  отсталых  стран  полностью  перестроить  мировую
экономику, сильно обеспокоенные собственным будущим, развитые нации в начале
70-х годов стали разрабатывать новую стратегию для бедных стран.
   Чуть ли не за один день  многие  правительства,  "организации  развития",
включая Мировой банк, Организацию интернационального  развития  и  Совет  по
развитию, переключились на программы, которые  вполне  заслуживали  названия
стратегии Первой волны.
   Эти  программы  представляют  собой  как  бы   полную   противоположность
стратегии Второй волны: вместо отрыва крестьян от деревни и перемещения их в
переполненные города они призывают сделать упор на экономику деревни. Вместо
концентрации усилий на экспорте определенной сельскохозяйственной  продукции
предлагается самообеспечение продуктами питания.  Вместо  слепой  погони  за
увеличением валового нацио[533] нального  продукта  в  надежде,  что  доходы
"просочатся" вниз, к беднейшим слоям, новая стратегия  призывает  направлять
ресурсы   непосредственно   на   "удовлетворение    основных    человеческих
потребностей".
   Вместо развития экономящих  труд  технологий  новый  подход  предполагает
интенсивное производство, требующее малых капиталовложений и энергозатрат  и
неквалифицированного   труда.   Предпочтение   отдается   не   строительству
грандиозных металлургических комплексов и городских фабрик широкого профиля,
а  узкоспециализированным   предприятиям,   приспособленным   для   сельской
местности.
   Отвергая  установки  Второй  волны,  защитники  стратегии  Первой   волны
показали,  что  многие  промышленные  технологии,  перенесенные  в  отсталые
страны, не принесли ничего,  кроме  вреда.  Техника  ломалась  и  оставалась
неотремонтированной. Такие  технологии  требовали  высоких  затрат  и  часто
импортного  сырья.  Квалифицированной  рабочей  силы  не  хватало.  Поэтому,
согласно новым теориям, таким странам нужны "адекватные технологии",  иногда
именуемые "мягкими", "промежуточными" или "альтернативными",  т.  е.  "нечто
среднее между серпом и комбайном"(10).
   Скоро в  США  и  в  Европе  возникли  центры  развития  этих  технологий,
созданные по образцу Группы развития промежуточных технологий, основанной  в
1965 г. в Великобритании(11). По в развивающихся странах  тоже  образовались