недавно японские ученые, воспользовавшись рубидий-стронциевыми "часами",
тщательно исследовали образцы гималайских пород и установили ошибочность
существовавшей точки зрения. Ученые пришли к выводу, что этот район
земного шара дважды подвергался сильнейшим геологическим сжатиям. Первое
сжатие, в результате которого сформировалась базовая структура (или, иначе
говоря, своего рода фундамент) Гималаев, произошло 450-500 миллионов лет
назад, а второе, благодаря которому на этом фундаменте были воздвигнуты
высочайшие горы Земли, - всего каких-нибудь 15 миллионов лет назад.
  Существуют и другие подобные методы - радиоуглеродный, уран-гелиевый,
уран-свинцовый, калий-аргоновый и т. д., но для весьма солидных
промежутков времени, пожалуй, самыми подходящими являются
рубидий-стронциевые "часы".
  Итак, рубидий помогает установить примерный возраст Земли. А как давно он
сам известен человеку? На этот вопрос можно дать предельно точный ответ.
  Рождение рубидия состоялось в 1861 году. Это событие не ускользнуло от
пытливого взгляда двух замечательных немецких ученых - химика Роберта
Бунзена и физика Густава Кирхгофа, разработавших в 1859 году спектральный
метод анализа веществ, с помощью которого спустя год им удалось открыть
цезий. Продолжая исследовать различные минералы, они обнаружили в спектре
саксонского лепидолита две неизвестные ранее темно-красные линии. Так
сигнализировал о своем появлении на свет новый элемент, который и был
назван рубидием, что в переводе с латинского означает "красный". Это дает
рубидию основание считать себя почти однофамильцем рубина - известного
драгоценного камня. Но если рубин и впрямь красный, то о рубидии этого не
скажешь: как и большинство металлов, он серебристо-белого цвета. Рубидий
очень легкий (легче магния) и очень мягкий (как воск) металл. Ему явно
противопоказано пребывание в жарких местах нашей планеты: температура
плавления рубидия всего 38,9 ёС, поэтому под палящими лучами южного солнца
он может буквально растаять на глазах. Чтобы закончить словесный портрет
рубидия, укажем еще одну особую примету: пары его соединений придают
пламени горелки характерный пурпурный оттенок.
  Впервые металлический рубидий сумел получить в 1863 году Р. Бунзен. Для
этого ему пришлось "свернуть горы", а вернее, выпарить целое "озеро" -
более 40 кубометров шварцвальдской минеральной воды, в которой также был
обнаружен новорожденный элемент. Но это было только начало. Из упаренного
раствора ученый осадил смесь хлороплатинатов калия, цезия и рубидия.
Теперь предстояло разделить неразлучную троицу. Воспользовавшись более
высокой растворимостью калийных соединений, Бунзен путем многократной
фрикционной кристаллизации сначала удалил "с поля" калий. Разделить цезий
и рубидий было еще сложнее, но и эту задачу удалось решить. Завершила дело
сажа, которая восстановила рубидий из его кислого тартрата (соли винной
кислоты).
  Спустя четверть века известный русский химик Н. Н. Бекетов предложил
другой способ получения металлического рубидия - восстановлением его из
гидроокиси алюминиевым порошком. Ученый проводил этот процесс в железном
цилиндре с газоотводной трубкой, которая соединялась со стеклянным
резервуаром-холодильником. Цилиндр подогревался на газовой горелке, и в
нем начиналась бурная реакция, сопровождавшаяся выделением водорода и
возгонкой рубидия в холодильник. Как писал сам Бекетов, "рубидий гонится
постепенно, стекая, как ртуть, и сохраняя даже свой металлический блеск
вследствие того, что снаряд во время операции наполнен водородом". В наши
дни этот металл "добывают" главным образом из хлорида, воздействуя на него
металлическим кальцием в вакууме при 700-800ёС.
  Как ни сложно выделить чистый рубидий из его соединений, но это только
полдела: не меньше хлопот связано с его хранением. "Свежий" металл
немедленно запаивают в ампулы из особого стекла, в которых создан вакуум
или находится инертный газ. Иногда "камерой предварительного заключения"
служат металлические сосуды, заполненные "сухим" (тщательно обезвоженным)
керосином или парафиновым маслом. Только при соблюдении этих условий можно
быть уверенным, что "продукт подлежит длительному хранению". Чем же
вызваны столь суровые меры "наказания"?
  Виной всему-буйный характер пленника. Высвободить его из заточения-все
равно, что выпустить злого джина из бутылки. По химической активности
рубидий в семье металлов уступает только своему "старшему брату" цезию.
Оказавшись на воле, т. е. на воздухе, рубидий тут же воспламеняется и
сгорает ярким розовато-фиолетовым пламенем, образуя желтый
порошок-надперекись рубидия. Возникший "пожар" нельзя тушить водой: металл
реагирует с ней еще более бурно, со взрывом, причем разлученный с
кислородом водород немедленно загорается, "подливая масла в огонь". При
этом рубидий совершенно не считается с физическим состоянием воды: даже
замерзнув и превратившись в лед, она не перестает быть объектом нападок
агрессивного металла. Подобно тому как отбойный молоток шахтера врубается
в пласт угля, рубидий решительно "вгрызается" в толщу ледяных кристаллов,
и только адский мороз (ниже -108 (С) способен утихомирить буяна.
Получающаяся при этом гидроокись рубидия тоже старается показать характер:
если ее поместить в стеклянную посуду, то от стекла вскоре останутся одни
воспоминания. Да и сам рубидий при высоких температурах (300 ёС и выше)
быстро разрушает стекло, беззастенчиво "выпроваживая" кремний из его
окислов и силикатов. Вот почему "смирительные рубашки" (ампулы) для этого
металла необходимо делать из специального стекла, способного постоять за
себя.
  Высокая химическая активность рубидия обусловлена строением его атома. Как
и у других щелочных металлов, на его внешней электронной оболочке
"проживает" один-единственный валентный электрон, который находится дальше
от ядра, чем у лития, натрия или калия, и поэтому по первому требованию
поступает в распоряжение атомов других веществ (с большей охотой отдают
свой электрон только атомы цезия).
  Столь же легко рубидий расстается с электронами "по просьбе" световых
лучей. Это явление, называемое фотоэффектом, присуще многим металлам, но
рубидий и цезий в этом отношении вне всякой конкуренции. И хотя сегодня в
фотоэлементах и других фотоэлектрических устройствах гораздо чаще
применяется цезий, признанный "королем фотоэффекта", у рубидия есть
неплохие шансы со временем потеснить короля на троне: ведь его в природе
примерно в 50 раз больше, чем цезия, дефицит которого рано или поздно
сыграет на руку рубидию. К тому же некоторые его сплавы (например, с
теллуром) обладают максимальной светочувствительностью в более далекой
ультрафиолетовой области спектра, чем аналогичные цезиевые сплавы; в ряде
случаев это обстоятельство имеет первостепенное значение при выборе
материала фотокатодов.
  Другая важная сфера деятельности рубидия - органическая химия, где на долю