ГЛАВА XLVII

 [Шamuльонский конгресс. Окончание кампании 1814 года. Вступление
                        союзников в Париж.]

Наполеон провел ночь 22  (10) февраля в хижине, в сельце Шатр. Он
находился еще там 23-го утром, готовясь к походу на Труа, когда к
нему прибыл адъютант князя Шварценберга, князь Лихтенштейн. Принц
привез ответ  на письмо,  посланное Наполеоном к  тестю своему из
Нанжи. Наполеон  спросил у  него: правда ли,  что союзные монархи
хотят  отнять французский  престол у  него и его  династии? Князь
отвечал, что ничего подобного  не знает и думает, что такие слухи
вовсе несправедливы.

Император выслушал  его с  удовольствием и отпустил  с уверением,
что на следующий же  день пришлет генерала для начала переговоров
с союзниками.

Едва  австрийский  посланник вышел  из  хижины, перед  Наполеоном
явился Сент-Эньян, тот  самый дипломат, которому Наполеон поручал
уже вести  переговоры. Он приехал из Парижа.  Все, что он видел и
слышал,  заставляло его  думать,  что следует  немедленно кончить
войну;  ибо французы  желали мира,  как бы  он ни  был невыгоден.
Сент-Эньян  решился дать  совет,  увлекаясь общим  мнением. "Ваше
величество,  - сказал  он, мир  будет все-таки выгоден,  если его
скоро  заключат". -  "Но все-таки будет  заключен преждевременно,
если доставит нам позор", - отвечал Наполеон с досадой.

Союзники желали  выиграть время  перемирием и отнять  у Наполеона
влияние, которое он начинал снова приобретать успехами оружия, но
не согласились на условия, предложенные императором французов.

Наполеон  был вынужден  продолжать  войну с  большим напряжением,
предоставив своим  агентам толковать  о перемирии в  Люзиньи, а о
мире в Шатильоне.

Между тем  пока австрийцы  становятся миролюбивее на  Сене и Обе,
пруссаки  производят  грозные  движения  на Марне;  Блюхер  хочет
воспользоваться отсутствием страшного полководца и идти на Париж.

Наполеон, находясь в Труа в ночь с 26 на 27 (с 14 на 15) февраля,
узнал о движении прусской  армии. Немедленно решился он лететь на
помощь  своей столице  и  с быстротой,  одному ему  свойственной,
явился в тыл Блюхера,  перед которым находились корпуса Мармона и
Мортье.

Но  надлежало скрыть  от  Шварценберга отъезд  императора, и  что
против  него  остались  только  отряды Макдональда  и  Удино  под
командой  первого из  маршалов.  Для этой  цели всеми  средствами
старались показать, что будто бы Наполеон еще не уехал.

А  он был  уже далеко!  27 (15)  числа выехал  он из  Труа утром,
провел  ночь в  Генбиссе, а  28 прибыл  в Сезанн, где  узнал, что
Мармон  и Мортье  отступают перед  Блюхером по направлению  к Мо.
Тотчас отправился  он в эту сторону  и перенес главную квартиру в
Эстерне,  где  ночевал с  28  февраля  на 1  марта  (с  17 на  18
февраля).

Тут  представились  ему  адъютанты,  посланные от  Макдональда  и
Удино.  Они донесли,  что  в день  его отъезда  австрийцы сделали
нападение и после кровавой битвы при Бар-сюр-од узнали, что перед
ними  нет ни  всей  армии французской,  ни самого  Наполеона. Эта
весть дала им столько  смелости, что они отрядили генерала Бианки
с целью отнять у  маршала Ожеро второй город Франции. Несмотря на
отделение этого  значительного отряда,  Шварценберг и Витгенштейн
пошли  на  Труа,  где   герцоги  Тарентский  и  Реджио  не  могли
удержаться из-за малочисленности своих войск.

Наполеон хотел  сначала остановить пруссаков, шедших  на Париж, а
потом напасть на Шварценберга и уничтожить австрийскую армию.

Блюхер, узнав о прибытии  Наполеона, начал отступать к Суассону и
истребил  все   мосты  на  Марне.  Мармону   и  Мортье  приказано
преследовать пруссаков; построили мост при Ферте, и армия перешла
через Марну 3 марта (19 февраля). Мармон и Мортье удачно и быстро
исполнили  все  приказания  Наполеона.  Блюхер ретировался  между
двумя французскими армиями без надежды на спасение; он должен был
попасть  под  пушки   Суассона,  но  оказалось,  что  французский
комендант этой крепости сдал ее русским и пруссакам.

Наполеон  находился  в  Фиме,   когда  узнал  о  сдаче  Суассона.
Удивление  его  равнялось  негодованию.  Для  избежания  подобных
событий и  удержания слабодушных  от подобных поступков  он издал
два декрета: одним повелено  всем французам приниматься за оружие
при приближении союзников; другим назначалась смертная казнь всем
должностным лицам, которые остановят естественный порыв граждан к
защите.

Трактатом,  заключенным в  Шалоне 1  марта (17  февраля), союзные
державы обязались не прекращать войны, доколе Франция не войдет в
прежние свои пределы. Скоро  узнал Наполеон от дипломата Рюминьи,
что в Шатильоне это  предложение стало непременным условием мира,
без которого военные действия не могут быть прекращены.

Наполеон   не  хотел   даже  слышать   о  таком   предложении,  и
Шатильонский конгресс кончился без всяких последствий.

После сражения при Краонне  7 марта (23 февраля) Наполеон пошел к
Лану  (Laon),  высоты  которого  были заняты  пруссаками.  Блюхер