ГЛАВА XLVIII

 [Отречение Наполеона. Возвращение Бурбонов. Прощание в Фонтенбло.
                         Отъезд на Эльбу.]

Столица  Франции   занята  союзниками.  Никто  уже   не  думал  о
Наполеоне; только император австрийский заботился о Марии-Луизе и
римском короле. Император Александр показал все свое великодушие:
желая   только  счастья   французам  и  спокойствия   Европы,  он
объявляет, что Бурбонам должен принадлежать трон французский.

2 апреля  (21 марта) сенат объявил,  что Наполеон и его семейство
лишены  престола,  а  вслед за  тем  другим  актом своим  призвал
старшего из Бурбонов на трон.

Пока  Талейран, в  качестве президента  временного правительства,
управлял делами,  Наполеон находился в Фонтенбло.  Он был окружен
верной гвардией, которая кипела желанием отомстить за капитуляцию
Парижа; но штаб его думал иначе. В ночь со 2 на 3 апреля (с 21 на
22  марта) Коленкур  прибыл с  известием, что союзные  монархи не
вступают с Наполеоном в  переговоры и желают его отречения. Такое
известие  сначала  изумляет  его;  он хочет  снова  приняться  за
оружие; но  все вокруг него тихо,  печально, упало духом. Нет уже
прежних   героев:  это   царедворцы  павшей   империи!  Наполеон,
наученный горьким опытом, решается написать своей рукой следующие
строки:

"Союзные   монархи   объявили,   что   император  Наполеон   есть
единственное  препятствие к  водворению мира в  Европе; император
Наполеон,  верный своей  присяге,  объявляет, что  готов сойти  с
трона,  расстаться  с  Францией   и  даже  с  жизнью,  для  блага
отечества,   неразлучного   с  правами   его   сына,  с   правами
императрицы-регентши и с сохранением законов империи.

                           Во дворце в Фонтенбло, 4 апреля 1814.

                                                       Наполеон"

Коленкуру поручили отвезти этот  акт в Париж; с ним послали Нея и
Макдональда.

Оба маршала с герцогом Виценским, отправились в Париж, а Наполеон
между  тем узнал,  что  Мармон предал  его и  перешел  на сторону
победителей.  Наполеон издал  к своим  войскам приказ,  в котором
строго порицал поведение Мармона, равно как и поступки сената.

Посланники Наполеона  не имели успеха. Союзные  монархи не желали
препятствовать восстановлению  Бурбонов, и Коленкур возвратился к
Наполеону с требованием нового отречения, которым уничтожались бы
претензии римского короля и всех членов наполеоновской фамилии на
трон французский.

Такое  предложение   пробудило  в   Наполеоне  сильную  решимость
продолжать войну. Он  начал рассчитывать, какие средства остаются
у него на севере,  на юге, на Альпах и в Испании; но его расчеты,
надежды, решения  не возбуждают  ни в ком  сочувствия; все вокруг
него  молчат  и,  видимо, не  одобряют  его  намерений. Ему  даже
говорят  о  междоусобной  войне  во  Франции.  "Если  уже  нельзя
защищать Францию, Италия даст мне убежище, достойное меня! Хотите
ли за мною следовать?.. Пойдем за Альпы!"

При этих словах лица  его сподвижников становятся еще мрачнее. Он
понимает,  что нет  у  него такого  штаба, какой  был при  Лоди и
Арколе; берет перо и отдает Коленкуру акт следующего содержания:

"Союзные   монархи   объявили,   что   император  Наполеон   есть
единственное препятствие  к водворению мира  в Европе; император,
верный своей присяге, объявляет, что отказывается за себя и детей
своих от  тронов Франции  и Италии, и что  готов жертвовать всем,
даже жизнью, для блага Франции.

                                                      Наполеон".

Что же  будет теперь  с повелителем Франции, когда  он побежден и
лишен  престола? Какую  участь назначить человеку,  который стоял
так высоко,  рука которого  может еще потрясти  мир? Куда сослать
его?

Союзные монархи выбирают между  Корфу, Корсикой и Эльбой; наконец
решают  в пользу  последнего  острова. Трактат  должен обозначить
судьбу всей императорской  фамилии. Наполеон оскорбился и сказал:
"Зачем  трактат,  когда  не хотят  вести  со  мною переговоров  о
выгодах Франции?" Он послал  курьеров к Коленкуру, требуя обратно
свое отречение, но поздно: все уже кончено.

11  апреля (30  марта)  трактат подписан  союзными монархами;  на
другой день герцог д'Артуа  торжественно въехал в Париж. Он издал
прокламацию, в которой  обещал уничтожение конскрипции и непрямых
налогов, именно того, что отняло у Наполеона народную любовь.

Ночь,  следовавшая  за  въездом  герцога д'Артуа  в  Париж,  была
ознаменована в  Фонтенбло событием,  которое до сих  пор осталось
необъявленной  тайной. Во  дворце заметили  необычайное движение;
слуги  Наполеона  бросились  в   его  комнату  и  казались  очень
смущенными;  послали   за  докторами,  разбудили  верных  друзей,
Бертрана,  Коленкура  и  Маре.  Император, упрямо  отказывавшийся