вступил  в Москву.  Но он  покоряется личной  ненависти, мелочным
расчетам, самолюбию". События показали,  что Бернадот не ошибся и
умел возвеличить и усилить Швецию.

Чтобы  объяснить  свои  действия  Европе  и  оправдать  их  перед
потомством, Бернадот  объяснил, до  какой степени континентальная
система  вредит  торговым выгодам  шведов.  Он написал  Наполеону
письмо,  в котором обвинял  своего прежнего  вождя в том,  что он
ведет  беспрерывные войны  и пролил  уже кровь миллиона  людей за
систему, которая  вредит правам и разрушает  торговлю всех наций.
"Бедствия Европы,  - писал он, -  требуют мира, и ваше величество
не должны отталкивать его".

Наполеон отвечал  Бернадоту тем,  что оставил Сен-Клу  в середине
апреля и отправился на кровавое свидание, назначенное в Германии.

Французская  армия,  вынужденная  оставлять  гарнизоны  в  каждой
крепости, от  Данцига до Магдебурга, была  расположена на берегах
Заалы, под начальством  вице-короля. Дрезден и Лейпциг находились
во власти  союзников. Король  саксонский оставил свои  владения и
старался спастись  в местах, защищенных  французскими пушками. На
всех   пунктах   союзники  подвигались   вперед  и   пользовались
отсутствием Наполеона.

Наполеон прибыл в Эрфурт 25 (13) апреля, когда маршал Ней овладел
Вейсенфельсом  после  сражения,   в  котором  пехота  (по  словам
маршала)   показала   изумительное   хладнокровие  и   невиданный
энтузиазм.   Кампания   начинается   счастливо   для   французов.
Результатом этого первого дела было соединение армии, приведенной
из Франции  Наполеоном, с остатками,  выведенными вице-королем из
Польши.

Наполеон  назначил главную  квартиру  в Вейсенфельсе.  1 мая  (19
апреля)  маршал Ней  вступил  в сражение  с союзными  войсками на
равнине, лежащей между

Вейсенфельсом и  Эльбою. Гвардейская  кавалерия под командованием
герцога Истрийского,  маршала Бесьера,  не участвовала в  деле, а
понесла  значительнейшую  утрату.  "По необъяснимой  случайности,
каких много в военной  истории, - писал Наполеон супруге своей, -
первое ядро поразило герцога  Истрийского в грудь. Он приблизился
на пятьсот шагов к стрелкам, желая обозреть место сражения".

Маршал  Бесьер, которого  можно  назвать храбрым  и справедливым,
отличался столько же военным взглядом, опытностью в кавалерийском
деле, сколько и качествами  души и преданностью Наполеону. Смерть
его на поле чести  достойна зависти; она была так мгновенна, что,
верно,  он  не  чувствовал даже  боли.  Наполеон  не имел  другой
потери, которая так сильно  могла бы поразить его. Он сам написал
герцогине   Истрийской  письмо,  которое   начиналось  следующими
словами:

"Муж ваш пал на  поле чести. Потеря ваша и детей ваших велика; но
моя  еще  больше. Герцог  Истрийский  умер  славной смертью,  без
страданий. Он оставляет после себя безукоризненную славу; лучшего
наследства он не мог завещать детям своим".

В ночь с 1 на 2 мая (20 апреля) Наполеон перенес главную квартиру
в  Люцен, занятый  вследствие сражения,  происходившего накануне.
Молодая и старая гвардии  окружали императора и составляли правое
крыло   армии.  Ней,   находившийся   в  центре,   занимал  Кайю;
вице-король  командовал левым  крылом.  2 мая  (20 апреля)  утром
армия   союзников  двинулась   вперед  пред   глазами  императора
Александра  и   короля  прусского,  которые  личным  присутствием
воодушевляли  своих воинов,  и  устремилась на  центр французской
армии. Ней  оставил занятые им деревни;  несколько раз переходили
они из  рук в  руки и, несмотря на  мужество союзников, остались,
наконец, во власти французов.

Победа склонялась на сторону  русских, когда сам Наполеон приехал
помогать  Нею и  спас его  решительным, мастерским  движением. Он
приказал принцу Евгению и маршалу Макдональду атаковать оба крыла
союзников, а маршалу Мортье взять Кайю с помощью молодой гвардии.
В то  же время  поставил он перед  старой гвардией батарею  из 80
орудий  и   приказал  ей  подкреплять   центр;  распоряжения  его
остановили  натиск союзников.  Ночь  прекратила битву;  на другой
день  союзники начали  отступать,  и это  подало Наполеону  повод
приписывать себе полную победу.

"Двадцать лет,  - говорил он, -  командую я французскими армиями,
но  никогда   еще  не  видывал  в   них  такого  мужества,  такой
преданности".  Он  мечтает  уже  снова  о  победах,  о  всемирном
владычестве. "Если  б все монархи, - пишет  он, - и все министры,
управляющие  кабинетами,  могли  быть   на  поле  битвы,  то  они
убедились бы, что звезда Франции не может пасть". Чтобы еще более
возбудить  надежду  в  своих  войсках,  он  издает  третьего  мая
следующую прокламацию:

"Воины!

Я  доволен  вами!  Вы  оправдали  мои надежды!  Вы  все  заменили
усердием и неустрашимостью; вы  в знаменитый день 2 мая разбили и
принудили  отступить соединенную  армию  русских и  пруссаков. Вы
придали  новый  блеск  моим  орлам;  показали,  на  что  способна
французская кровь.

Люценская битва будет поставлена выше битв Аустерлицкой, Иенской,
Фридландской и Московской!"

Наполеон очень  хорошо знал,  что Люценское сражение,  не имевшее