Малоярославец во владении французов.

В  тот  же  вечер  Наполеон  прибыл  на поле  сражения.  Узнав  о
решимости Кутузова  и непременно желая идти  по калужской дороге,
он  готовился  к новому  страшному  бою; но  генералы его  думали
иначе.  Евгений  и  Даву  расположились бивуаками  на  развалинах
Малоярославца и на  грудах мертвых тел. Благоразумие предписывало
избегать сражения и идти скорее на зимние квартиры.

Из Гродно Наполеон выехал в Боровск, а 15 числа прибыл в Верею. У
Колоцкого  монастыря он  нашел 2000  раненых, лежавших  тут после
Бородинской битвы  из-за недостатка лазаретных карет. "Разместить
их по  нашим повозкам",  - сказал он.  Приказание было исполнено;
даже в его собственных каретах повезли раненых.

19 числа прибыл он в Вязьму и нашел там письма из Парижа и рапорт
из Вильно  и от маршалов  Виктора и Сен-Сира. Все  планы его были
разрушены.  Он узнал,  что Виктора  уже нет в  Смоленске, Сен-Сир
вышел  из Полоцка,  а  Шварценберг отрезан  от французской  армии
Чичаговым.   Счастье,   долго  покровительствовавшее   Наполеону,
начинает  оставлять  его  и  содействовать  мудрым  распоряжениям
императора Александра.

Пробыв два  дня в  Вязьме, Наполеон отправился  в Смоленск. Принц
Евгений,  Даву  и  Ней  прикрывали отступление  и  отбивались  от
Милорадовича.  Здесь уже  начались  бедствия французской  армии и
появились первые  плоды мужества и  твердости русских, полагавших
всю свою надежду на Бога и царя.

"В  каком  ужасном  положении  находилась  французская  армия!  -
говорил один очевидец  отступления французов. - Вокруг императора
не  видно было  ни  улыбающихся лиц,  ни льстецов;  все  бледны и
расстроены.  Только  одни  сильные  души, не  носящие  личин,  не
переменились  от  горя  и  бессонницы.  Горе  Наполеона  казалось
грустью великого человека, вступившего в борьбу с судьбой".

Он входил в Смоленск,  где надеялся дать отдых своей армии, но не
находил  там Виктора,  который должен был  прикрывать отступление
армии,  истомленной переходами,  стужей.  Мало этих  бедствий: он
получает   из  Парижа   известие,  которое  показывает   ему  всю
непрочность его  счастья и  его династии, хотя  он воображал, что
воздвиг их на незыблемом основании.

Преступник,  содержавшийся   в  тюрьме,   неизвестный  воин,  без
подпоры,   без  друзей,   без  помощи,  генерал   Малле,  решился
ниспровергнуть власть  Наполеона, употребив  оружием своим ложную
новость и ложные приказания.

7 октября,  в ту минуту, когда  Наполеон выходит из Кремля, Малле
уходит  тайно  из  тюрьмы,  является к  начальнику  10-й  когорты
национальной  гвардии, полковнику  Сулье, объявляет ему  о смерти
Наполеона,  об  учреждении  нового  правительства  и  приказывает
передать  себе команду  над когортой.  Тогда было два  часа ночи.
Больной  полковник  лежал в  постели.  Весть  о смерти  Наполеона
поразила его  до слез; он теряется, ни  о чем не думает; передает
команду.  Малле  при свете  факела  читает  солдатам свои  ложные
бумаги и прокламации; тысяча  двести человек верят ему и послушно
за ним следуют.

Малле  идет  прямо к  городской  тюрьме,  освобождает двух  своих
товарищей, Лагори и Гидаля, и поручает им арестовать двух главных
начальников полиции, Савари и Пакье.

Префект  полиции не  сопротивляется заключенным;  то же  делает и
министр полиции. Оба отправляются  в тюрьму, туда, где за полчаса
до этого сидели Лагори и Гидаль.

Генерал-губернатор Парижа Фрошо  верит словам обманщика, плачет о
смерти Наполеона и готовит залу для торжественного заседания.

Не так  повезло Малле  у парижского коменданта  Гюлена. Комендант
требовал  актов  и  доказательств.  Малле  выстрелил  в  него  из
пистолета, но  не убил  его. Вскоре после  этого один полицейский
инспектор  узнал  заключенного  Малле  и приказал  схватить  его.
Дерзкий  обманщик  хотел  защищаться,  вынул другой  пистолет  из
кармана  и  пытался выстрелить.  Все  лица,  следовавшие за  ним,
тотчас поняли обман  и бросились обезоруживать своего начальника.
Через несколько часов все заговорщики были задержаны и посажены в
тюрьму.

Так кончилось это странное  возмущение, только высшие власти были
потревожены; жители  спокойно спали  всю ночь и  только на другой
день узнали  об этой  смешной попытке. Она  не произвела никакого
впечатления; но четырнадцать человек заплатили за нее жизнью.

Получив  депешу об  этом  происшествии, он  удивился не  смелости
заговорщиков, а легкости  и доверчивости высших своих сановников,
которые   вовсе  не   противились  генералу   Малле  и   даже  не
противоречили ему. Самые плачевные и справедливые мысли опечалили
Наполеона. "Так вот, -  говорил он, - от чего зависит власть моя?
Она очень шатка, когда  один человек, заключенный в тюрьму, может
ее потрясти! После двенадцатилетнего царствования, после рождения
моего  сына, после  стольких присяг  смерть моя может  еще подать
повод  к переворотам...  А Наполеон  II? Неужели  о нем  никто не
думал?"

Да, никто о нем не думал, потому что сам Наполеон не имел никаких
наследственных  прав   на  престол;  потому   что  были  законные
владетели Франции, жившие в изгнании.