Подводники изо всех сил старались отслеживать передвижения советских
ракетных подлодок. Только с помощью подлодки можно идти за советским
подводным крейсером, следить за работой его экипажа и стараться выяснить,
куда он направится в случае получения приказа на проведение залпов.
Постепенно, по крупицам, накапливался опыт. Но как только появлялся новый
тип советских подлодок или изменялась тактика слежения за ними, почти все
приходилось начинать заново.

Подводники, помимо прочего, заглядывали в умы советского военного
руководства. Опытный командир американской подлодки мог мысленно
представить себя на месте командира советской лодки и понять его
психологию.

Особый флот подлодок, оборудованных устройствами для прослушивания
телефонных кабелей, позволял узнавать, как советские морские военачальники
описывали свои неудачи, подвергали критике отдельные операции и реагировали
на угрозу американского ядерного удара. Это была редкая и очень важная
возможность понять своего противника именно в тот момент, когда обе
сверхдержавы могли начать войну одним нажатием кнопки.


Агенты, спутники, самолеты-шпионы вкупе с подводными силами - все работали
на сбор информации о советской военной технике: что именно строится и
каковы тактико-технические параметры новинок. Однако понять психологию
русских было гораздо труднее. В конце концов, даже прослушивание телефонных
разговоров не могло полностью раскрыть мысли советского руководства или
отразить масштабы политического и экономического кризиса, разгорающегося в
этой всегда загадочной для западного человека стране. Но записи перехвата
представляли собой наилучший из имеющихся разведывательных инструментов,
даже несмотря на то, что собранная и доставленная на базу информация
зачастую была месячной давности.

Люди, "обслуживавшие" эти кабели под водами Баренцева и Охотского морей,
знали, что они серьезно рискуют. Система самоуничтожения лодки постоянно
напоминала им об этом. Даже конкуренты военно-морской разведки - высшие
офицеры ЦРУ - признавали, что прослушивание телефонных кабелей было самой
опасной из всех долгосрочных разведопераций эпохи "холодной войны".
Эксклюзивность и окружавшая их аура опасности вызывали особое уважение.

В то время когда спутники заменили собой большинство самолетов-шпионов и
сделали процесс сбора разведданных более безопасным и деликатным, подводные
лодки продолжали напрямую противостоять Советскому Союзу. И это выделяло
подлодки в отдельную категорию как среди средств сбора разведывательной
информации, так и среди всех вооруженных сил. Подводники прекрасно знали,
что они являются частью особенного рода войск, который не просто действует
против условного противника в каких-то военных играх, а реально
сталкивается с врагом практически ежедневно.

Всегда присутствовал огромный риск, что какой-то несчастный случай с
подлодкой может дестабилизировать обстановку и разжечь настоящий военный
конфликт. Время от времени публично высказывалось мнение, что такое может
произойти всякий раз, когда подлодку засекали в советских территориальных
водах, и что за любым подводным столкновением обязательно последует акт
возмездия. Вне всякого сомнения, командиры некоторых подлодок, в погоне за
высокой оценкой, брали на себя слишком много. Однако когда ВМС США и
разведуправления взвешивали возможность жесткого противодействия со стороны
СССР, то исходили из следующего: русские ведь тоже засылают к нам своих
шпионов. Адмирал Джеймс Д. Уоткинс, бывший глава военно-морских операций и
министр энергетики, однажды заметил: "Шпионов время от времени
обнаруживают. Ну и что? В этом нет ничего удивительного - в эту игру
вовлечены все". Он продолжил: "До тех пор, пока мы, проводя разведоперации,
явно не нарушаем принятых нами соглашений или международных договоров,
которые мы подписали, игра будет считаться справедливой. За это нам не надо
извиняться. Мы должны делать это - ведь это наша работа".

Однако следует признать, что в словах адмирала "явно не нарушаем" и
"подписанных нами договоров" присутствует двойной стандарт.

Когда оглядываешься назад, становится ясно, что даже самые жесткие
подводные контакты ни разу не разожгли серьезного кризиса и что Советский
Союз в своей игре пользуется теми же правилами. В то время когда
Соединенные Штаты проникали в советские секреты, подключаясь к телефонным
кабелям, Советский Союз также занимался сбором разведывательной информации.
Он завербовал Джона Уолкера и создал шпионскую сеть, занимавшуюся кражей
кодов, позволивших СССР заглядывать в самое сердце американских ВМС.

Попытки Советского Союза совладать с милитаристской машиной США, в
особенности - создать флот ракетных подлодок, способных ускользнуть от
американских многоцелевых лодок во время первых залпов предполагаемой
ядерной войны, нанесли серьезный урон бюджету страны. Однако гонка
вооружений стоила очень дорого и США, поскольку сотни миллионов долларов
были затрачены на строительство и оснащение порядка двух сотен ядерных
подводных лодок и на расширение сети подводных гидрофонов (SOSUS). Тем не
менее собранная разведывательная информация позволила сэкономить большие
суммы, определив точнее, что именно необходимо для американской оборонной
системы. А теперь, когда "русский медведь" оказался выпотрошенным, когда
"холодная война" закончилась, оказалось, что планы американских ВМС по
строительству новых подлодок нарушились, и бюджет подводных сил был сильно
урезан.

Но моряки будут продолжать выходить в море, будут шпионить за своим мнимым
противником, хотя такого противника можно найти разве что в горячих точках
стран третьего мира. На сегодняшний день ни одна страна не представляет для
США такой опасности на море, какую представлял в свое время Советский Союз.
Когда конгресс США подходит к вопросу сокращения бюджета спецслужб, лишь
слегка уменьшенного по сравнению с уровнем времен "холодной войны",
становится ясно, что подводные силы ожидает дальнейшее сокращение.

Тем временем и Россия и США столкнулись с новыми затратами - на списание