части ядерных подлодок и поиск способов утилизации реакторов, приводивших
их в движение. У России есть еще большее ярмо - практически невыполнимая
задача очистки Баренцева моря от отживших свой век реакторов, корпусов и
радиоактивных деталей со старых подлодок, затопленных в водах, омывающих
северный остров Новая Земля.

Есть кое-что еще, что объединяет Россию и США. Режим секретности подводных
операций, поддерживавшийся обеими сторонами на протяжении всей "холодной
войны", оставил незаживающие раны, особенно у тех семей, которые потеряли
своих людей в ходе этих операций. Так, например, военно-морские силы не
смогли ответить на вопрос о судьбе своих подлодок, потерянных в 1968 году,
- ни американские о подлодке "Скорпион", ни русские - о подлодке типа
"Гольф". (Советское обозначение К-129.)

Советские официальные лица были настолько настойчивы в своем желании
похоронить секрет лодки "Гольф", что просто посчитали ее экипаж пропавшим
без вести и отказывались отметить его заслуги и хотя бы назначить пенсию
семьям "погибших при исполнении боевого задания". Вдовы получили лишь по
1500 рублей единовременного пособия и по 58 рублей на каждого ребенка или
недееспособного члена семьи погибшего.

Ирина Журавина, потерявшая своего мужа на лодке "Гольф", отказывалась
принимать эти деньги, поскольку была не согласна с условиями, которые ей
предлагало советское правительство.

К моменту исчезновения лодки "Гольф" Ирина работала на таможне в аэропорту.
Ее работа заключалась в досмотре иностранной прессы с целью цензуры и
конфискации. Невольно она начала читать запрещенные издания, рискуя тем
самым угодить в тюрьму. Из года в год она продолжала читать западные
газеты, надеясь однажды узнать о судьбе лодки и о том, как погиб ее муж.

За семь лет до того, как "Халибат" обнаружила утонувшую советскую подлодку
"Гольф", Журавина наткнулась в одном западном журнале на отчет экипажа
судна "Гломар" о попытках поднять останки "Гольф". Так она узнала, что
подлодка, на которой служил ее муж, утонула и что американцы ее обнаружили,
пытались поднять и вытащили на поверхность тела, по крайней мере, шести
человек, шести моряков, которым грязная политика не позволила вернуться
домой. Когда она обратилась к советскому правительству за подтверждением
этого факта, она получила отказ.

Андрей Кобзарь, сын командира лодки, получал такие же уклончивые ответы на
свои запросы о судьбе отца - Владимира Ивановича Кобзаря. В конце концов он
обратился в американское посольство в Москве, надеясь хоть что-то узнать.
Однако американские дипломаты, твердо придерживаясь договора с Кремлем о
неразглашении, хранили обет молчания. Через два года после распада СССР
Роберт М. Гейтс, готовясь к первому официальному визиту в Москву в качестве
директора ЦРУ, решил сделать "широкий жест". В ЦРУ распространилась
информация о том, что команда "Гломар" сняла на видео похороны шестерых
членов экипажа лодки "Гольф". Гейтс добился разрешения привезти эту пленку
в Москву и передать ее Борису Ельцину. Спустя две недели эти кадры были
показаны по российскому государственному телевидению. Семьи погибшего
экипажа лодки "Гольф" увидели, как американские матросы стоят в почетном
карауле под звуки государственных гимнов обеих стран, и что американцы
включили в эту траурную церемонию русскую поминальную молитву. Кобзарь,
Журавина и остальные были потрясены и тронуты тем, что американцы - их
давние враги - хоронили их близких с такими почестями. Но пленки было
недостаточно, как недостаточно было и рассекреченных фотографий подлодки
"Скорпион", чтобы утешить семьи, потерявшие своих близких.

И в России, и в США семьи погибших, да и оставшихся в живых, требовали
большего. Они настаивали на снятии грифа секретности с материалов об этих
лодках. Одним хотелось лишь упокоить души своих близких, другие же хотели
получить ответы на вопросы, которые длительное время были под запретом. Им
важно было понять: неужели действительно нужно было заплатить такую высокую
цену?

Похоже, что вся гонка ядерных вооружений была чистым безумием, и подводные
лодки, занимавшиеся разведоперациями, играли в ней наиважнейшую роль.
Ужасно то, что эти лодки пропали лишь из-за технических неполадок и спешки.
Но как только ядерные ракеты были размещены на подлодках, возникла
необходимость отслеживать и контролировать их передвижения. Иначе ни одна
из сторон не чувствовала себя в полной безопасности. Советский Союз считал
своей задачей всячески скрывать перед США количество аварий, произошедших с
его атомными подводными лодками. А Соединенные Штаты, в свою очередь,
утаивали информацию о том, насколько уязвимы были их подводные силы.

Когда на кон ставится так много, режим повышенной секретности начинает
оправдывать себя. Однако практика показывает, что секретность, становясь
навязчивой идеей, может превратиться в самоцель, а сам процесс ее
соблюдения может оказаться настолько увлекательным, что будут забыты
важнейшие уроки прошлого, особенно по мере ухода в мир иной поколения,
пережившего "холодную войну". Теперь, с окончанием "холодной войны" и
началом нового этапа подводного шпионажа, стоило бы оглянуться назад и
переоценить то, что длительное время скрывалось под грифом секретности.

ПРИЛОЖЕНИЕ А

Перечень столкновений подводных лодок

За годы "холодной войны" имели место десятки происшествий в результате
того, что некоторые командиры подводных лодок, полагаясь лишь на показания
гидроакустических приборов, осмеливались очень близко подходить к
противнику, а порой чересчур близко. Ни одно из этих происшествий не было
таким тяжелым, как столкновение американской подлодки "Тотог" с советской
подлодкой К-108. Даже незначительного толчка 4000-тонной махины было
достаточно, чтобы корабль покачнулся, а экипаж потерял равновесие. Вот лишь
несколько происшествий с американскими и британскими подлодками,
выполнявшими специальные задания, которые либо сами врезались, либо в них
ударяли советские подлодки и надводные корабли или другие суда. В этот
перечень включены как подтвержденные столкновения, так и те, которые могли