переводу конфликтов в обществе во внутренние противоречия сознания, в
проблемы, подлежащие разрешению в процессе диалога. В конечном итоге III.
саморазрушается. Из него возникает новая серьезность, серьезность насилия,
на которую обессилевшая личность дает свое согласие.
  Это насилие может приобрести характер террора, стремления сформировать
серьезный государственный порядок через разрушение отношений,
противостоящих некоторому упрощенному идеалу, возможно утопическому. III.
означает, что карнавальное праздничное переворачивание мира не удерживается
в рамках срединной культуры, в рамках меры. Оно может превратиться в
переворачивание самой срединной культуры, н антимедиацию, в социальную
дезорганизацию, в катастрофу.
  
  ШЕПОТ - скрытая творческая деятельность почвы, особая, подчас трудно
уловимая извне правящей и духовной элитами форма освоения мира,
интерпретации прежде всего в оппозиции комфортное - дискомфортное, добро -
зло; выражается в форме слухов, анекдотов, тайных разговоров и т. д. III. -
форма проявления сдвигов в массовом сознании, которые в конечном итоге
формируют нравственный идеал, отличный от господствующего, возможно
подготавливая инверсионный переворот, одновременно строят срединную
культуру, создают основу для изменения общественных отношений. В случае
роста дискомфортного состояния Ш. может перерасти в крик, разрушительный
бунт, направленный на уничтожение факторов, реально или иллюзорно
вызывающих дискомфортное состояние.
  Недостаточное внимание науки к Ш. порождает иллюзию неожиданности,
непредсказуемости поведения широких масс, их реакции на те или иные
явления. Борьба с Ш. посредством террора может сделать его тише, загнать
его вглубь, т. е. углубить раскол, сделать безболезненный выход
наработанных в почве идей к высшим этажам культуры еще более трудным, менее
вероятным. Для снятия раскола необходимо постоянное стремление правящей
элиты и духовной элиты втянуть Ш. в диалог. Тем не менее и на этом пути
существует серьезная опасность. Втягивание в диалог массового сознания
может привести к массовому разоблачению тайны, что в свою очередь способно
вызвать массовое дискомфортное состояние.
  
  ШТУРМОВЩИНА - расхожее представление, характеризующее циклы, пульсацию
прежде всего на производстве, в производственных сообществах советского
типа, заключающееся в стремлении выполнить значительную часть
производственного плана в последнюю декаду месяца. Народная мудрость
запечатлела этот метод в формуле: спячка - раскачка - скачка. В научной
литературе нет объяснения этого удивительного феномена, который составляет
одну из тайн советского общества. III. - очевидное, зримое воплощение
раскола, попытка соединить в производственном процессе на предприятии как
некоторой клеточке элементы расколотого общества. Здесь проявляется прежде
всего авральный, т. е. импульсивно-эмоциональный, инверсионный метод
решения задачи. Сложный производственный процесс имеет в обществе,
противоречивый характер. С одной стороны, для традиционного общества
характерно подчинение постоянным природным ритмам, от века унаследованной
интенсивности, подчинение не столько конечному экономическому результату,
сколько сохранению сложившихся отношений, например, между поставщиками и
потребителями и т. д. (иногда не столько фактически, но на уровне
ценностей). В условиях высокой дезорганизации и упования на начальство,
которое всегда чем-то не обеспечивает, это создают условия для минимизации
напряжения труда. Однако с другой стороны, производство нацелено на
прогресс, на отрыв от традиции. Отсюда необходимость рывком преодолеть
дезорганизованную реальность, инверсионным образом выправить положение,
"спасать план". Это осуществляется посредством инверсионного рывка в
единстве с авторитарным давлением. Возникает эмоциональное напряжение,
нечто вроде эмоционального взрыва. В этом процессе можно видеть все
проявления инверсионного цикла, опирающегося на разные идеалы. Господство
соборного идеала, когда люди подчиняют производство своим исторически
сложившимся "естественным" отношениям, сменяется скачком к авторитаризму.
Между ним можно видеть господство идеала всеобщего согласия, когда
происходит упорядочение дисциплины и организации посредством умеренных
средств. Утилитарный идеал здесь присутствует как постоянная попытка
привязать производственный процесс к растущим утилитарным потребностям. От
либерального идеала здесь взято стремление превратить этот процесс в
постоянное развитие, совершенствование.
  При переходе от одного этапа к другому ощущается стремление сделать один
из идеалов, аспектов этого процесса господствующим, например, драконовскими
методами усилить дисциплину, т.е. обеспечить авторитарное управление. Оно
сменяется попытками развить производственную демократию, т. е. обеспечить
господство соборного идеала. Каждая из них достаточно быстро выявляет свою
утопичность. Ш., как и другие однородные с ней явления, которые получили
название перегибов, авралов, кампанейщины, есть проявление господства
инверсионного типа социальных отношений, изменений, ориентированных, с
одной стороны, на уменьшение дезорганизации, но, с другой стороны,
порождающих при усложнении общества волны дезорганизации, усиливающие
социальную энтропию. Избавление от Ш. возможно лишь на основе развития
медиации.
  
  ЭЗОТЕРИЧЕСКИЙ И ЭКЗОТЕРИЧЕСКИЙ ЯЗЫКИ - неизбежный аспект гибридного
идеала, результат раскола, существование языка, на котором правящая элита,
высшая бюрократия разговаривают между собой, т. е. языка для внутреннего
употребления и языка, на котором она в условиях гибридного идеала
обращается к народу.
  Язык для разговора с народом - это язык господствующих, комфортных
псевдомифов, которые непосредственно составляют важный элемент идеологии.
Этот язык формируется под влиянием стремления утвердить народ в мысли, что
существующая власть и есть власть земной Правды и одновременно воплощение
научных идей, гарант против мирового зла. Языки изменяются в результате
очередной массовой инверсии, например, в связи с переходом от господства
соборных ценностей к авторитарным. В результате новой инверсии может
возникнуть стремление минимизировать различия в этих языках, что однако
оказывается иллюзией из-за непреодоленного раскола.
  Если внешний язык больше тяготеет к псевдомифу, то внутренний - к
утилитаризму, т. е. обоснованию конъюнктурных решений, отвечающих
медиационной задаче. Однако граница между ними постоянно размывается, что
вовлекает правящую элиту в псевдомифологию, снижая уровень ее решений,
пятая инфантильность. Диалог между языками жизненно необходим для
существования общества, но одновременно он несет в себе опасность