Конечно,  след вел  навтречу нашему  движению,  но кто знает,  вдруг у этого
медведя в  той  стороне,  куда  мы идем,  есть еще какие-нибудь  друзья  или
родственники. А медведь-то голодный, только из берлоги.
     Нужно  жечь  костер.  Наверное,  они  к  нему  не  подойдут. С  дровами
проблемы. Не  сидеть же всю  ночь  на  палочках? Нахожу на  соседней  поляне
огромную поваленную елку, на ней  столь же  огромная осина-ольха. Это  будет
наша нодья. Разводим там новый  костер  и  переносим  рюкзаки в  сторону  от
дорожки.  И  действительно,  елка,  а  за  ней и  осина  хорошо  загораются.
Запихиваю  туда сухие дрова в перемешку с сырыми, чтобы горело дольше. Перед
сном еще  раз осматриваю следы -  они  оказываются  следами  крупных  копыт,
видимо лосиных - просто в  том месте так вывернулась трава, что стало похоже
на медведя.  Но уже  совсем темно. И, кроме того, кабаны-то тут точно  есть.
Залезаем  в  палатку.  Нервы  напряжены,  но кушать  все-таки  уже  хочется.
Перекусываем и ложимся  спать, под  руку  кладу топор. Решаю, что буду ночью
просыпаться и подкладывать дрова.
     Юля засыпает мгновенно.  Я некоторое время слушаю ночные  шорохи, потом
засыпаю. Ночью два раза просыпаюсь, опять слушаю шорохи и опять засыпаю. Сил
вылезти из  палатки и добавить дров нет.  Костер  явно погас. Очередной  раз
просыпаюсь.  Светло  и  холодно.  Невдалеке   от  палатки  раздается  мирное
похрюкивание.  Юля спит  -  это  хорошо. Приоткрываю вход - никого не видно,
костер не горит совсем, только чуть-чуть дымится. Одеваюсь. Беру в одну руку
курагу  -  задобрить  кабана,  а  в  другую - топор, если  курага  кабану не
понравится. Выхожу. Оглядываюсь. Никого нет. Ну и  слава Богу. Наверное,  он
услышал, как  я шуршу в  палатке,  и ушел.  А  может  быть, это и вовсе были
глюки. Хотя непохоже.
     На всякий  случай развожу  костер, чтоб знали свиньи,  куда  не ходить.
Вчера вечером я побоялся пройти  сто метров  до  ручейка,  а сегодня уже  не
страшно. Утоляю  вчерашнюю жажду. Через некоторое время бужу Юлю. Завтракаем
с аппетитом. Начинаем собираться.
     Вдруг над нами пролетают клином птицы - не знаю, как называются. Как же
это красиво! Они на лету о чем-то  говорят между собой. Вспоминается детство
и  накатывает ощущение  огромности  этого мира. Долго провожаем их взглядом.
Потом говорим о птицах. Юля считает, что они счастливее, чем мы. Увы! Все мы
приходим в этот мир, чтобы страдать - и люди, и птицы.
     А  потом  я думаю - вот  бы нам  так -  не лазить через  эти  буераки с
рюкзаками, а перелететь  по воздуху. Но  это все мечты,  а  в реальности  мы
выходим на дорогу и через десять минут я  вижу Мшанку.  Она еще не впадает в
Льняную, но теперь их разделяет только узкая высокая гряда, по которой  мы и
идем. Когда-нибудь реки смоют  эту гряду  и будут сливаться выше. Я  начинаю
кричать  Саше,  но ответа  нет. Еще  через  десять  минут  мы  спускаемся на
живописную  полянку, где  дымятся остатки костра. Скорее всего, это был  он.
Значит, он успешно  дошел до  конца "шиверы". Слава  Богу. Обходим полянку и
находим  на берегу  маркер. Саша  уплыл в  6.30, за полчаса  до  того, как я
услышал похрюкивание. А вчера, оказывается, он сплавился по оставшейся части
"шиверы" за 50  минут. Этот  же путь  занял у нас  более пяти часов грязного
ходового времени.
     Бедный Саша провел ночь под открытым небом при температуре около нуля в
однослойном синтепоне.  Прости нас, Саша, мы  правда очень старались. Ну что
ж,  путеществие начинает подходить к  концу. Неторопливо  стапелимся, лениво
плывем  по спокойной реке. Напряжение прошедшего дня  окончательно проходит.
Наслаждаемся  видом  берегов,  ярким  солнцем.  В  конце  концов,  почему-то
угадываем именно  тот поворот реки дороги, от которого по дороге ближе всего
до Топорка. Но и тут  нас  ждут приключения.  Мы рассчитываем на семичасовую
"кукушку". Желая срезать путь, идем по лесной тропке, которую  вспомнила Юля
по своему прошлому походу на Льняную.  Выходим на берег Перетны. Полчаса или
даже больше  теряем на поиски обозначенного на карте моста, ведущего прямо к
станции.   Оказывается,  его  на  днях  смыло  и   нужно  идти  по  в  обход
автомобильному  (который ниже  по  течению).  В поселке  нас ждет  сюрприз -
электрички  не ходят вовсе,  а последний автобус  ушел,  пока мы  "сокращали
путь". Ну ладно, это ведь не завал и даже не кабаны. Берем такси. В Окуловке
постепенно собирается толпа водников. Сначала мы встречаем  семейство: маму,
папу и дочку. Они ходили по Щегринке на кате. Потом неожиданно входят Дима и
Андрей, которых  мы видели еще на стапеле. Дима -  как раз тот, кто ходил на
Карагем. У Андрея под нижней губой - толстые слои пластыря. Оказывается, они
кильнулись примерно  там  же, где и  Саша, потеряли  оба весла, а Андрей был
ранен корягой.  На  этом водная  часть маршрута для них  закончилась.  Уже в
Москве мы узнали, что и две семейные пары не дошли  до  "Сталкера" и снялись
после второго киля Тайменя.
     Едем в Бологое.  Там толпа водников пополняется. Есть народ с Поломети.
Мир тесен, встречаются знакомые лица. Оказалось, воды еще больше, чем неделю
назад, когда была  почти полностью разгромлена армия  каякеров, покусившихся
на  Полометь   в  ледоход.  Начинаются  охотничьи  рассказы,  сопровождаемые
распитием пива.  Люди быстро  выясняют, что кто-то  с кем-то учился  в одном
институте, начинают  обсуждать преподавателей и т.п. Мы с Юлей клюем носами,
и  наконец  все  располагаются  вздремнуть  на  рюкзаках.  В  два часа  ночи
приезжает наш поезд и вся водная братия грузится  в прицепные вагоны. Как ни
странно, мест хватает всем.
     Утром мы расстаемся на Ленинградском  вокзале. Вокзал выглядит так, как
будто нас не было месяц. А не за этим ли мы ехали?

     P.S.  Не  могу  удержаться  и  не  дать вам  еще один  совет о том, как
спастись от опасностей,  связанных с оверкилем. Метод помогает почти всегда.
Перед тем, как идти в апреле на байдарке на Валдай, хорошо подумайте, хотите
ли  вы так рисковать. Горные реки, быстро стекающие с крутых склонов Валдая,
в половодье очень опасны,  даже если летом их можно просто  перепрыгнуть. Их
уклон колеблется от 4 до 10м/км. Расход любой, даже самой маленькой и узкой,
речки в половодье часто  превышает 10 кубометров  в  секунду, а, например, у
Поломети почти каждый год  может  достигать 50 кубов и более. Все  эти  реки
несопоставимы  по  сложности ни  с  паводковыми  реками  Подмосковья  (ввиду
большего  уклона),  ни с  карельскими  байдарочными  тройками (из-за другого
характера препятствий). Мста тоже  не может служить эталоном для  сравнения.
Не обращайте внимания на  рассказы о том, что кто-то куда-то в каком-то году
ходил на  Тайменях и  ни разу ни кильнулся. Подъем и спад воды  в  половодье
происходит  на  малых  реках очень  быстро, а степень сложности  кардинально
меняется в зависимости уровня. Половодье каждый год  бывает  разной высоты и
проходит в разные сроки. Предугадать, что вас ждет, практически невозможно -
разве  что  можно накануне  съездить  на  разведку  или  завести  на  Валдае
резидентов. Значительный риск словить опасный  уровень воды сохраняется и на
первое мая.
     Не пытайтесь бездумно ходить на Тайменях там,  где до вас ходили только