Фашизм (не путать с нацизмом!) -- это политико-экономическая система, при
которой людям позволено владеть собственностью, но большинство наиважнейших
решений по ней принимают государственные власти. При типичном фашизме власти
устанавливают уровни зарплат и цен, решают, какие товары производить, кто
может вести бизнес, где его можно вести, кто может или не может работать,
какие должности он может занимать и т.д.
 	Хотя Соединённые Штаты чаще всего рассматривают как страну капитализма
рыночной экономики, но и в США были фашистские периоды, в частности во время
Второй Мировой войны. В зависимости от степени правительственного
вмешательства и контроля в экономических делах, система легко может пересечь
границу между "рынком" и "фашизмом". Многие авторитетные наблюдатели говорят
сегодня, что ситуация в США более фашистская, нежели свободно-рыночная, в
частности на местном уровне, где мы сталкиваемся с интенсивным государственным
регулированием, таким как контроль за арендой, зонирование, контроль за ростом
и иные ограничения распоряжения частной собственностью.
 	Политическая система, в которой государство владеет всеми или большинством
хозяйственных отраслей, именуется социализмом или коммунизмом.
Социалистическая и Коммунистическая экономика в начальный период также
допускает частное владение собственностью, таких как маленькие фермы или
магазинчики, но все значимые решения о производстве и распределении
принимаются центральными органами планирования.
Недостаток свободы в контролируемой экономике
	Как при фашизме, так и при социализме государственные власти весьма низко или
совсем не ценят личную и политическую свободу, подавляя их до положения
фактического несуществования. У людей невелик выбор в карьере, в том, как
наилучшим образом распорядиться собственностью, чтобы устроить свою жизнь. То
же самое касается и любой другой созидательной стороны их жизни. Самое
главное, что такие условия очень облегчают властям подавление политического
инакомыслия.
 	Правительства, контролирующие владение и пользование компьютерами, печатными
станками и вещательными антеннами, могут решать, кто может, а кто не может
печатать газеты, книги или памфлеты, кто может, а кто нет -- вещать по радио
или телевидению.
 	Личная свобода зависит от экономической. Или, посмотрите на это с другой
точки зрения, используя классическую коммунистическую фразу : кто не
подчиняется, тот не ест.
	К тому же становится всё яснее, что демократический политический строй
зависит от экономической свободы. Повсюду люди свергают коммунистические и
прочие авторитарные государства. Они все призывают к демократии и рыночной
экономике. Это не просто совпадение. Контроль над экономикой -- инструмент,
прежде всего используемый диктатурами для подавления несогласия и всякого
вызова правящей партийной элите.
Свободный рынок означает высокую производительность
	Свободный рынок зависит от признания человеческих прав, в частности -- прав
на собственность. Чтобы быть продуктивным, любому человеку приходится умело
использовать ресурсы, которыми он обладает, начиная с его собственного тела, и
использовать их так, как по его мнению это ему наиболее выгодно. Никакой
свободный рынок не может существовать без законной защиты прав личности
владеть и распоряжаться своей "частной собственностью".
 	Главная причина большой производительности свободного рынка состоит в том,
что люди, вступая в экономическое взаимодействие, считают, что это принесёт им
выгоду. Два индивидуума, которые решают иметь дело друг с другом, поступают
так потому, что каждый ожидает в итоге остаться в выигрыше. Например, если я
предлагаю вам на продажу свою корову за 1000 долл., а вы решаете её купить,
то, значит, мне лучше иметь 1000 долл., чем корову, а вам -- корову вместо
1000 долл. Каждый из нас чувствует, что может стать продуктивнее с тем, что
получит, по сравнению с тем , что отдаёт. Каждому из нас, согласно нашим
собственным оценкам, станет лучше, чем раньше.
 	Когда признаются человеческие права и людям позволяется участвовать в мирной
и честной хозяйственной деятельности, то это увеличивает продуктивность для
всех. Мы получаем растущий экономический пирог. Люди трудятся усердней,
производят больше, больше накапливают и становятся изобретательнее, когда
знают, что от своих усилий получат выгоды для себя и своих семей. Это
объясняет, почему с началом промышленной революции в странах с относительно
высокой экономической свободой производительность и жизненные стандарты
повысились у всех. Хоть в то же время сильно возросло и население.
Экономический пирог стал больше и каждому достался больший кусок.
 	Там, где государство менее всего вмешивается в хозяйственную деятельность
граждан, экономическая производительность увеличивается быстрее, чем там, где
государство управляет экономикой. В Гонконге, например, британские власти
совсем мало вторгаются в хозяйственные дела населения, и этот небольшой
остров, не имея природных ресурсов, в состоянии прокормить миллионы жителей.
 	История приводит нам "лабораторный" эксперимент с Восточной и Западной
Германией. После прекращения Второй Мировой войны Германию приходилось
отстраивать заново. Восточная Германия была во власти коммунистического
правления, тогда как Западная управлялась теми, кто следовал советам
экономистов-рыночников, и установили относительно свободную экономическую
систему. Западно-Германскую производительность после Второй Мировой войны
назвали "экономическим чудом". В Восточной Германии не было личных свобод, и
её централизованная плановая экономика, хоть и субсидируемая Советским Союзом,
в конце концов пришла к краху в 1989 г. вместе со многими другими
социалистическими хозяйственными системами.
Централизованное планирование неизбежно проваливается
 	С конца XIX в. до недавнего времени большинство интеллектуалов и множество
других рассматривали социализм или коммунизм как "волну будущего". Один из
гигантов теории рыночной экономики, Людвиг фон Мизес, в 1922 г. опубликовал
свою книгу, озаглавленную "Социализм", в которой он показал, почему
централизованная плановая экономика не может преуспевать. Без наличия
ценообразующего механизма, который есть только в рыночной экономике,
планирующим нечем руководствоваться. Они не могут доподлинно знать, куда
развивать производство и как распределять ресурсы, а также понять, хороши или
плохи были их решения. Нет и конкурентной дисциплины, побуждающей
руководителей предприятий к производству того, чего хотят потребители. Нет и
личной заинтересованности рабочих, которые получают одну и ту же плату, как бы
они ни работали. Мизесу и другим критикам социализма в 1922 и в последующие
годы уделялось мало внимания, пока, наконец, крушение социалистической
экономики бывшего советского блока не доказало их правоту.
 	В наши дни учения о социалистической экономике не пользуются доверием. Все,
кроме представителей нескольких разновидностей левой идеологии, признают
централизованное планирование безнадёжным. Сегодня самый острый вопрос в