Положительный подбор, усложняя формы, увеличивая разнородность бытия,
доставляет для него все возрастающий материал. Отрицательный, упрощая этот
материал, устраняя из него все непрочное, нестройное, противоречивое,
внося в его связи однородность и согласованность, приводит его в порядок,
гармонизирует его.
   Взаимно дополняясь, оба процесса стихийно организуют мир.
   Религиозное мышление далекого прошлого, воплощавшее тогдашнюю народную
тектологию, дает один удивительно красивый символ мировой динамики. Эта -
индусская Тримурти, троица. Брама, вечно творящий, грезит, но грезит
телами, вещами, реальностями, как мы, люди, грезим образами, мечтами,
мыслями. Его сонное творчество свободно и беспорядочно нагромождает новые
и новые формы:
   бытие непрерывно накопляется, усложняется, разнообразится, - то, что
делает положительный подбор. Сива, вечно разрушающий, губит все, что
доступно его губительной силе, в чем есть условия для разрушения, -
отрицательный подбор.
   Между ними стоит Вишну, сохраняющий то, что достойно сохранения,
выражение результатов мировой динамики во всякий данный момент.
   Эта наивная тектология вполне ясна и проста, чужда сомнений и
противоречий.
   Научные формулы, в своей широте и точности, всегда порождают сомнения и
противоречия. И здесь перед нами выступает загадка; ее можно формулировать
так.
   Положительный и отрицательный подбор математически противоположны; а
математически противоположное, соединяясь, взаимно уничтожается; каким же
образом здесь то и другое взаимно дополняется, а не просто нейтрализуется?
При равенстве величин того и другого формы должны, казалось бы, оставаться
неизменными, а не развиваться. Почему в этом случае плюс и минус не
сводятся к нулю, а дают тектологическую реальность,
прогрессивно-переменную величину?
   В предыдущем нам не раз уже встречались соотношения не менее
парадоксальные; такова хотя бы даже характеристика организованной и
дезорганизованной системы, как целого, которое практически больше или
меньше суммы своих частей.
   Математические соотношения - лишь частный, и притом идеальный случай
соотношений тектологических; поэтому математическое мышление не охватывает
вполне действительных тектологических процессов, и часто наталкивается в
них на противоречия. Математическое равенство противоположностей есть
вообще тектологическое неравенство. Это обнаруживается повсюду.
   В самом деле, всякий процесс, идущий в сторону организации, увеличивает
дальнейшие организационные возможности, тогда как идущий в сторону
дезорганизации, напротив, уменьшает возможности дезорганизационные. Если
100-миллионное население страны в год, благодаря перевесу рождений над
смертностью, умножилось на 1 миллион, то при тех же условиях оно в
следующий год возрастет больше - на 1.010.000, а в еще следующий - на
1.020.100. Если в другой стране создался на такие же 100 миллионов равный
первому перевес смертности, то во второй год, при неизменности прочих
условий, население уменьшится не на миллион, а меньше, - на 990 тысяч, в
третий на 980 100 и т. д. Одна прогрессия растущих, другая - убывающих
величин. Если одна система, в которой организована сумма активностей S,
разрушилась, то этим вопрос о ней уже исчерпан, дезорганизоваться дальше
она, как таковая, не может. Если же рядом другая, вначале равная ей
система, развиваясь, постепенно сорганизовала в себе сумму активностей 2S,
то количественно этим лишь покрыта убыль данного типа организации; но
тектологически дело не кончено, и вполне возможен дальнейший процесс
развития. - Так всегда прогресс на практике больше регресса, когда
величина их одинакова, организационный процесс больше дезорганизационного.
   Эта точка зрения проникает уже в современную науку. Примером может
служить предложенное Вант-Гоффом объяснение мирового, ньютоновского
тяготения. Исходным пунктом является та, для нынешних теорий строения
вещества наиболее обычная идея, что все атомы представляют системы
равновесия электрических элементов, положительных и отрицательных. По
закону Кулона, одноименные электричества взаимно отталкиваются,
разноименные взаимно притягиваются; то и другое действие пропорционально
величине электрических зарядов и обратно пропорционально квадратам
расстояния. Значит, притяжение положительного и отрицательного электрона
равно, при прочих одинаковых условиях, отталкиванию между двумя
положительными или двумя отрицательными; равно математически, т.-е.
выражается одной и той же численной величиной.
   Но реально притяжение проявляется в том, что разноименные электроны
сближаются, а вместе с тем и само притяжение возрастает, так как, по
закону Кулона, оно тем больше, чем меньше расстояние. Напротив,
отталкивающиеся электроны взаимно отдаляются, и само отталкивание
уменьшается. Следовательно, математически равные притяжение и отталкиванье
практически, т.-е. тектологически, не равны: первое больше второго.
   Пусть имеются два атома материи, в которых положительные и
отрицательные элементы электричества вполне уравновешены. В таком случае
электрическое притяжение и отталкиванье между ними, численно равные,
действенно не равны:
   притяжение перевешивает. Эта разность и образует ньютоновское
"тяготение" между атомами. Ее можно представлять таким образом, что
разноименные элементы обоих атомов сближаются, а одноименные отдаляются
настолько, насколько это допускает эластичность внутренних связей
атома.   Окажется эта теория достаточной для объяснения всей наличной суммы
фактов, или нет, логика ее, во всяком случае, безупречна. Притяжение есть
элементарная организационная тенденция, направленная к образованию
простейших систем, электронных, атомных, молекулярных; отталкиванье для
таких систем есть тенденция разъединяющая, дезорганизационная. При
численном равенстве первая из них должна быть практически больше.
   Мне не раз приходилось применять эту же логику к различным вопросам
науки. Она позволяет, напр., дать вероятное решение вопроса, как произошли
первичные двигательные реакции живых организмов: простейшие,
"переливающиеся" движения полу-жидкой клетки, наблюдаемые у амеб. Эти
движения вообще жизненно-целесообразны: они приближают клетку к источнику
внешнего влияния, для нее полезного, напр., в сторону питательного
материала, удаляют от источника влияния вредного, положим, ядовитого
вещества в окружающей жидкости, - как будто одни элементы среды "приятны"
клетке, другие же "неприятны".
   Будем исходить из элементарных, едва ли подлежащих спору