Аристофан прямо  причисляет  К.  к  обычным  источникам  государственных
доходов. Решение о К. имели право постановлять  лишь  народный  суд  или
народное собрание.
   В Риме К. сначала  называлась  publicatio;  позже,  когда  отбираемое
имущество  стало  поступать  в  новоучрежденный  фиск,  появился  термин
confiscatio. В римском праве К. сначала  имела  религиозный  характер  и
производилась в пользу богов; она была или  необходимым  следствием  так
назыв. sacratio  capitis,  т.  е.  проклятия  жрецами,  или  назначалась
законом за известные преступления. Позже, К. стала сопровождать смертную
казнь и изгнание  (aquae  et  ignis  interdictio),  заменившие  sacratio
capitis. В каждом отдельном случае народ решал, следует ли  прибегать  к
К. или нет. К. были главною побудительною причиною  проскрипции.  Цезарь
за наиболее тяжкие уголовные преступления назначал полную К., а за менее
тяжкие - К. половины имущества. Постепенно сложился  обычай  считать  К.
неизбежным последствием всех кар, влекущих за собою полное лишение прав.
При  Тиберии  это  считалось  уже  законом;  еще  позже   К.   постоянно
присоединяется к смертной казни, ссылке  и  потере  гражданской  свободы
(servitus poena). Гораздо реже применялась  одна  К.,  как  чрезвычайная
мера наказания, причем приговоренный иногда  удерживал  небольшую  часть
своего    имущества.    Этому    наказанию    подвергались    клеветники
(calumniatores), отпущенники, выдававшие себя за  полноправных  граждан,
приговоренные за кровосмешение и блуд и  др.  Дети  приговоренных  к  К.
иногда  сохраняли  часть  имущества  (чаще   всего   -   половину),   но
законоположения в этом отношении были изменчивы. Почти  постоянно  казна
брала на себя уплату долгов приговоренного, но не свыше размера ценности
конфисков. имущества.
   В средневековой Европе практика К. находила себе опору  в  феодальной
системе; в принципе вся земля  принадлежала  сюзерену,  от  которого  ее
получали  вассалы  под   условием   верности   и   отбывания   различных
повинностей. Понятно, что такое условное владение могло быть прекращено,
как только вассал оказывался неверным по отношению  к  своему  сюзерену,
нарушал земский мир или вообще совершал уголовное преступление; к  этому
присоединялась еще так называемая "порча крови",  т.  е.  предположение,
что потомство  преступника  недостойно  наследования.  Отчасти  влиянием
феодальных воззрений, отчасти традицией композиций объясняется тот факт,
что  во  Франции  конфискация  в  широких  размерах  применялась  в  тех
провинциях, в которых действовало обычное право, и не допускалась в  тех
провинциях, в которых римское право рано получило значение  действующего
закона, так как новеллами Юстиниана К.  была  отменена.  В  Германии  К.
обыкновенно служила дополнительным наказанием к смертной казни,  и  лишь
Каролина ограничила область применения ее известными преступлениями.  Во
Франции  полная  К.  была  отменена  учред.   собранием   в   1790   г.,
восстановлена кодексом 1810 г. и отменена хартией 1814 г.  Под  влиянием
франц. законодательства К. постепенно исчезла  из  угол.  кодексов  всех
зап.-европ. государств (в Пруссии, напр., в 1850 г.).
   В России полная К. применялась уже в эпоху Русской  Правды,  в  форме
потока и разграбления,  появившегося  под  влиянием  Византии.  В  более
разработанной форме К. является в Уложении 1649 г., назначавшего  ее  за
политические преступления и за разбой - в соединении с смертною  казнью,
за многократное кормчество - в соединении с кнутом и ссылкой, за курение
табаку -  в  соединении  с  кнутом.  Предписывая  отписывать  за  измену
поместья и вотчины на государя, Уложение, однако, добавляет: "а  жене  и
детям про ту измену не ведавшим выдати на прожиток из вотчин и поместий,
что государь пожалует". Угроза "животы все и дворы, и поместья и вотчины
имать на государя" весьма часто встречается и в позднейших указах, напр.
за укрывательство воров и разбойников, за утайку кабацких  и  таможенных
денег, за местничество. С 1693 г. К. грозит нетчикам. Несомненно, что  в
моск. Руси К. применялась в гораздо больших размерах, чем это  видно  из
указов;  так,   К.,   по   словам   Котошихина,   постигала   помещиков,
злоупотреблявших своей властью над крестьянами. Указом 27  мая  1678  г.
было разъяснено, что конфискованные и  розданные  "в  раздачу"  служилым
людям поместья и вотчины лиц сосланных и впоследствии  помилованных,  не
должны быть возвращаемы прежним владельцам. В не менее широких  размерах
применялась К. и в XVIII  в.,  обыкновенно  при  смертной  казни  и  при
вечной, а иногда к при срочной ссылки. Конфискованные недвижимые  имения
всего чаще раздавались лицам, содействовавшим розыску виновных, и  лицам
близким ко двору.  В  1718  г.  установлен  был  принцип  удовлетворения
кредиторов преступника из его имения, конфискованного в казну. В 1722 г.
постановлено было движимое и недвижимое имение духовных, лишенных  чинов
или живота за преступления политические, а также записных  раскольников,
находящихся  в  бегах,  конфисковать  в  пользу  госпиталей.  Термин  К.
применялся в XVIII веке ко всякого рода отобранию имущества в казну,  не
только за преступления, но и за недоимки, долги и т. п. Из указа 18  мая
1754 г. видно, что до тех пор К. подвергалось имущество не только самого
преступника, но и жены его. Екатерина  II  высказалась  в  своем  Наказе
против К. всего имущества, на том основании, что от ее терпят и невинные
жена и дети преступника; она находила возможным ограничиваться К. одного
благоприобретенного имущества. Мысль эту она  осуществила  в  жалованной
грамоте дворянству, постановившей, что родовые  имения  благородного  не
подлежат К. В 1802 г. имп. Александр I распространил  это  постановление
на все сословия. Указами 1809, 1810, 1820, 1831  и  др.  годов  К.  была
допущена по преступлениям политического  характера.  На  основании  этих
указов Свод законов назначал К. за участие в  бунте  против  государя  и
государства, но лишь в губерниях пограничных. Уложение 1845 г. допустило
К. всего  родового  и  благоприобретенного  имущества  за  всякого  рода
участие в злоумышлении или преступном действии  против  жизни,  здравия,
свободы и чести Государя Императора или членов  Императорского  Дома,  в
бунте против верховной власти и государственной  измене  (ст.  255  изд.
1885 г.); но для применения этого дополнительного  наказания  необходимо
издание специального  указа,  распространяющегося  на  всю  империю  или
только известную часть ее; такой  указ  может  состояться  пред  началом
войны, или при внутренних смятениях, или же на случай возобновления  или
возбуждения  смут.  В  1831  г.,  после  польского  мятежа,  в  западных
губерниях учреждены были  особые  губернские  конфискационные  комиссии,
приговоры которых восходили  на  Высочайше  утверждение;  для  приема  и
управления  конфискованными  имениями  образованы  были,  при   казенных
палатах, временные отделения, а по мере надобности -  и  особые  уездные
конторы. В 1832 г. для ликвидации  долгов,  лежавших  на  конфискованных
имениях,   учреждены   были,   под    председательством    губернаторов,
ликвидационные   комиссии,    которые    руководствовались    правилами,