отца в Египет и был свидетелем его смерти. После битвы при Фапсе (46 г.)
он отправился в Испанию, где служил под командой своего старшего  брата.
После битвы при Мунде он начал корсарскую войну с  легатами  Цезаря.  По
смерти Цезаря ему удалось сделаться главнокомандующим флота,  с  помощью
которого он занял значительную часть Испании и Сицилию. Когда  триумвиры
объявили его врагом отечества, он, владея  сицилийскими  гаванями,  стал
захватывать корабли, которые везли хлеб в Италию.  После  брундизийского
договора (40 г.) Октавиан и Антонии, обеспокоенные  волнениями,  которые
происходили в Риме по случаю голода, рушились хотя для вида  примириться
с П. и заключили с ним  договор,  по  которому  он  обязался  не  мешать
морской торговле, не принимать дезертиров  и  беглых  рабов  и  ежегодно
присылать из Сицилии, которая предоставлена была в его власть, вместе  с
Корсикой, Сардинией  и  Ахаией,  определенное  количество  хлеба.  Таким
образом, римское государство было разделено  между  четырьмя  владыками:
Октавианом, Антонием, Лепидом и П.  Вскоре  Антоний  нарушил  соглашение
отказавшись отдать П. принадлежавшую ему по мизенскому  договору  Axaию.
Тогда П.  занял  некоторые  из  приморских  городов  Италии,  возобновил
пиратские набеги и снова стал  принимать  на  свои  корабли  дезертиров.
Вражда усилилась еще более, когда Менодор, легат П.,  передал  Октавиану
Корсику и Сардинию. П.  снова  стал  перехватывать  хлебные  транспорты;
опять начался в Италии голод. Отправившись против  П.,  0ктавиан  сперва
потерпел неудачу, так как флот его был слабее,  а  Лепид  и  Антоний  не
прислали ему помощи. Но П. не сумел воспользоваться  удобной  минутой  и
дал 0ктавиану оправиться. Под руководством Агриппы, в 37 г. был снаряжен
новый флот; Антоний, примирившийся  с  Октавианом,  дал  последнему  120
кораблей. Между Милами и Тиндаридой флот П. потерпел большой  урон,  но,
отступив к Тавромению,  застал  здесь  Октавиана,  разбил  его  и  опять
задержал доставку провианта в Италию. Вскоре в Сицилии,  около  Мессаны,
собрались римские легионы Агриппы,  Октавиана  и  Лепида;  здесь  же,  у
Мильского мыса, стояли оба флота. В 36 г.  при  Навлохе,  в  виду  обоих
сухопутных войск, флоты вступили в  битву,  которая  решилась  в  пользу
Октавиана. П. на уцелевших кораблях уплыл, с дочерью и  сокровищами,  на
восток,  надеясь  найти  себе  помощь  у  Антония,  но  навлек  на  себя
подозрение в подаче помощи парфенянам и  был  убит  в  Милете  одним  из
легатов Антония. Смерть П.  развязала  руки  Октавиану  и  ускорила  его
победоносный въезд в Рим.
   Н. О.
   Помяловский (Николай Герасимович) - известный беллетрист.  Родился  в
1835 г. в семействе дьякона  петербургской  малоохтенской  кладбищенской
церкви. Постоянное соприкосновение с похоронами, панихидами, покойниками
не  помешало  ему  расти  мальчиком  крепким  и   здоровым,   закаленным
упражнениями на местных рыбных промыслах. Домашняя жизнь  сложилась  для
него благоприятно. 8 лет он был определен в Александро-Невское  духовное
училище, которое впоследствии и было им описано  в  знаменитых  "Очерках
бурсы". В четвертом очерке бурсы, под заглавием. "Бегуны  и  спасенные",
П. вывел самого себя под именем Карася. Кулачное право, право  физически
сильного, дерзкого и  наглого  царило  над  всеми  остальными  сторонами
товарищеской бурсацкой жизни; не найди маленький П. себе  покровителя  в
лице одного из старших  воспитанников  бурсы,  ему  пришлось  бы  совсем
плохо. Этот период ученической жизни  выработал  в  нем  недоверчивость,
скрытность, озлобленность  и  ненависть  к  окружающей  среде.  Неумелые
педагогические приемы тогдашних учителей, а  также  непонятные  детскому
уму и бестолковые учебники отбили в П. всякую охоту к учению и  классным
занятиям: он рано стал лениться, оставался по несколько лет в  классе  и
понемногу обратился в бесшабашного, озлобленного и  "отпетого"  бурсака.
Его жестоко пороли (всего, по  собственному  его  счету,  до  четырехсот
раз), а потом и сечь перестали. Пробыв в училище 8  лет,  он  перешел  в
семинарию, где условия жизни были уже  много  лучше  и  где  он  впервые
обрисовался в глазах  товарищей  как  человек  большого  ума,  глубокого
анализа та широких дарований. И семинария, подобно училищу, мало  давала
пищи умам воспитанников, хотя уроки  русского  языка,  а  в  особенности
логики и психологии, все же хоть несколько вызывали интерес к занятиям и
ставили вопросы, над которыми приходилось задумываться. Результатом этих
размышлений явилось  издание  в  старшем  классе  семинарии  рукописного
журнала: "Семинарский листок", в  котором  П.  принял  самое  деятельное
участие. Затаенным желанием П. было, чтобы  "листок  прошел  через  весь
курс и чтобы на его страницах был выяснен идеал семинариста". Оживление,
вызванное  среди  воспитанников  появлением  журнала,  имело  и  вредную
сторону: они по ночам  устраивали  танцы,  театральные  представления  и
разные оргии. Начальство разузнало  об  этом,  арестовало  зачинщиков  и
исключило восемь человек наиболее способных и энергичных  воспитанников.
"Листок" захирел и прекратил  свое  существовaниe  на  7-м  выпуске.  П.
поместил в нем несколько философских рассуждений, напр. "Попытка  решить
нерешенный и притом философский вопрос:  имеют  ли  животные  душу?",  а
также начало  рассказа  "Махидов".  С  прекращением  "Листка"  П.  снова
отдался апатии и лени и  стал  чаще  и  чаще  предаваться  пьянству.  Он
окончил курс предпоследним" хотя под  конец  учебного  курса  начальство
сумело разглядеть в его лице не "окончательного  дурака".  По  окончании
курса П. поселился у  матери  на  0хте,  усиленно  занявшись  чтением  и
самообразованием; в этот  период  он  сильно  увлекался  педагогическими
вопросами и обратил особенное внимание на младшего брата. "Сам погиб"  -
говаривал он - "но брату погибнуть не дам и в бурсу не пущу! Я  расскажу
ему все, до чего додумался: человеком, может быть, сделаю". Тогда же  он
задумал писать педагогически статейки  и  очерки,  и  один  из  очерков,
"Вукол", отдал в редакцию  "Журнала  для  воспитания"  Чумикова.  Статьи
Добролюбова и Чернышевского оказали громадное влияние на склад убеждений
П.; в том же смысле подействовало на него и сближение с  представителями
университетской молодежи. Он поступил вольнослушателем в университет.  и
особенно  увлекся  лекциями  М.  М.  Стасюлевича.  Вскоре   он   занялся
преподавательскою деятельностью  в  Шлиссельбургской  воскресной  школе.
Здесь  он  обратил  на  себя  внимание  своими  оригинальными   методами
преподавания; ему вскоре предложено было место учителя в младшем  классе
Смольного института, где инспектором состоял Ушинский. В  институте,  не
смотря на блестящее начало  его  педагогической  деятельности,  дело  не
пошло; он натолкнулся на рутину и косность,  которые  оказались  сильнее
его новаторских стремлений.  Не  терпя  сделок  с  совестью,  П.  бросил
учительство, отказался от обеспечивавшего его места и снова остался  без
всяких средств к жизни. Выручило его то, что около  этого  времени  была
принята редакцией "Современника" повесть "Мещанское счастье" (1861).  Он
познакомился с главными представителями редакции и  сделался  постоянным